Сводный босс - читать онлайн книгу. Автор: Алайна Салах cтр.№ 47

— Разрешите, я возьму слово, — пафосно объявляет мать семейства. Поднимает бокал и крутит головой по сторонам, убеждаясь, что внимание каждого направлено на неё.

— Колин, мы знакомы с тобой уже...сколько? — бросает на него вопросительный взгляд, — Восемь лет? Ты прекрасно знаешь, как мы относимся к тебе и к нашему мальчику Гасу, считая вас членами своей семьи. Джон любит повторять, что не знает людей достойнее вас двоих, и я с превеликим удовольствием присоединяюсь к его словам. Будь счастлив, Колин, будь здоров. И пусть твой сын никогда не разочаровывает тебя. Также позволь выразить надежду, что в самое ближайшее время наши дети, наконец-то, поженятся, и мы вместе будем счастливо нянчить общих внуков.

Порция заканчивает свою речь эффектной паузой и крутит головой по сторонам, словно откатавшая сольную программу фигуристка в ожидании оценки судейства. Ну а мнения судей разделились. Старая гвардия готова хлопать и тащить десятки, а молодняк, в число которых входит и Камилла, уставился в скатерть, сдерживая раздражённое «буу».

— Прекрасный тост, Порция, — улыбается Колин, делая щедрый глоток «Совиньона».

— Конечно, это дело молодых, но я искренне надеюсь, что они не станут затягивать.

— Мне грустно, когда я смотрю на современную молодёжь, Колин, — сетует ораторша, грузно приземляясь на стул. — Нынешние девушки совсем перестали себя уважать, готовы влезть в чужие отношения ради мимолётного секса. Отсутствие элементарных норм морали, что здесь скажешь. Им плевать на то, сколько жизней они могут разрушить своей распущенностью, и что о них думают окружающие. Это грустно, Колин, так грустно, — качает головой и, чтоб меня черти драли, смотрит прямо на меня.

Краем глаза замечаю, как сжимает вилку Гас, и как краснеет Камилла. Язык чешется отпустить язвительную остроту, но, кажется, Полумна, действительно, решила выбросить белый флаг, и я не хочу ставить её в неудобное положение.

— При всём моём уважении, — подаёт голос Гас, — вы недооцениваете мужчин, Порция. Вряд ли кого-то из нас можно принудить заниматься сексом.

Несколько секунд поборница морали таращится на него безупречно подведёнными глазами, затем откашливается и принимает вид огорчённой феи Дзинь-Дзинь.

— Ох, милый, ты даже не догадываешься, насколько коварны бывают женщины.

Гас делает глоток вина и посылает ей свою знаменитую «Я сошлю тебя в Африку» улыбку.

— Вы буквально только что открыли мне глаза.

Раздражаясь, Гас постепенно выходит из образа светленького из «Бэкстрит Бойс», и Колин начинает поглядывать на него с беспокойством. Поэтому решаю самоликвидироваться хотя бы на какое-то время, чтобы Гас не рвался меня защищать, а Порции некого было жалить.

— Загружу посуду в посудомойку, — объявляю во всеуслышание, и ловлю одобрительный взгляд мамы. Она у меня до сих пор придерживается советского поверья, что для того, чтобы произвести хорошее впечатление на людей, нужно показать себя хозяйственной. Она ещё не знает, что, даже если я выращу корову, разведу огонь трением рук и нажарю стейков на глазах у этого семейства, всё равно вряд ли им понравлюсь.

Собираю грязные тарелки и волоку их на кухню. Уфф, прямо даже дышится легче. Может лучше перемыть всё вручную? Глядишь, полчаса времени займёт.

Повязав фартук, успеваю намылить одну тарелку, когда ухо щекочет вкрадчивый шёпот:

— Не забудь прихватить этот фартук в спальню, матрёшка. Хочу тебя в нём отодрать.

— Адамсы сейчас с собаками тебя искать выйдут, — усмехаюсь.

Гас обнимает мою талию и разворачивает к себе.

— Один поцелуй для отважного защитника, матрёшка. Знала бы ты, каких трудов мне стоит не запустить в эту старую грымзу рыбным пирогом твоей мамы.

Быстро присасываюсь к его губам и отстраняюсь, но Гас недовольно ворчит и углубляет поцелуй.

— Неужели сложно потерпеть, пока я уйду? — слышится раздражённый голос Камиллы в дверном проёме.

Гас со звонким чмоканьем выпускает мою губу изо рта и разворачивается к ней.

— Мы же вроде всё прояснили, Ками?

— Но это не значит, что вы должны бесстыдно зажиматься, находясь под одной крышей с моей семьёй.

— Позволь прояснить кое-что, — обманчиво милым голосом начинает Гас. — Я официально две недели как свободен от отношений с тобой и ничего тебе и тем более твоей семье не должен. Поэтому не понимаю, какого чёрта я должен прятаться в собственном доме, и какого хера твоя мамаша, будучи в курсе, что мы не вместе, устраивает спектакль, рассуждая о нравственности и совместных детях, которых, как мы оба знаем, у нас никогда не будет.

На последней фразе Камилла, до этого стоически хмурившая подведённые брови, истерично всхлипывает, и я понимаю, что она к числу осведомлённых двоих себя не относила.

— Что здесь происходит? — Порция Адамс шуршащей фиолетовой баржей заплывает в кухню. — Почему ты плачешь, милая?

— Я устала, мама, — шмыгает покрасневшим носом Камилла. — Я хочу домой. Не нужно было сюда приходить.

Та успокаивающе постукивает её по плечу, транслируя азбукой Морзе, «Не кисни, доча, сейчас мамуля всё решит» и поворачивается к привалившемуся к кухонному островку Гасу.

— Гас, думаю, нам нужно серьёзно поговорить о твоих отношениях с Камиллой.

— Простите, Порция, но мне с вами разговаривать не о чем. Мы с Камиллой взрослые люди, и всё выяснили самостоятельно.

— Ошибаешься, милый. Камилла моя единственная дочь, и если думаешь, что можешь просто попользоваться ей два года и затем выкинуть, как дырявый носок, ты ошибаешься.

И здесь на моих глазах происходит превращение скромняги Беннера в Халка, готового всё крушить.

— И что вы сделаете? — хищно ухмыляется Гас. — Заставите меня жениться? Отвечу сразу, что этому не бывать. Потребуете материальной компенсации? Думаю, если вы соберёте все ювелирные украшения, которые так профессионально клянчили у меня, и сдадите их в ломбард, этой суммы окажется достаточно, чтобы покрыть сексуальные услуги вашей дочери. И, скорее всего, ещё и на следующего жениха хватит.

Гас, определённо, перегибает палку, но эта хваткая продюсерша собственной яйцеклетки сама его провоцирует.

— Следи за языком, мальчик, — рычит оскорблённая мать. — Твоё нынешнее увлечение плохо на тебя влияет. Совсем стыд и совесть потерял.

Ну а меня-то за что снова? Никого не трогаю, починяю примус.

— Я была бы вам очень признательна, — не выдерживаю, — если бы вы перестали разговаривать с моим парнем, как с не имеющим мозгов идиотом, которым можно вертеть, как заблагорассудится. Ведь если я не ошибаюсь, вам до сих пор этого сделать не удавалось.

— Твоим парнем? — пронзительно взвизгивает обвинительница. — Думаешь, ты особенная? Ты просто ещё одна из череды тех, кого он поимеет и выкинет, когда надоест. С такими, как ты, развлекаются от скуки, а на таких, как моя дочь, женятся. Когда-нибудь ты это поймёшь, и когда этот день наступит мне станет тебя искренне жаль.