Зверь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Эрнест Сетон-Томпсон cтр.№ 46

— Держите крепче! — последовал крик; люди, державшие веревки, съехались ближе.

Тогда Монарх, огромный и могучий в диком гневе, сделал свой ход и рванулся вперед со скоростью пули. Лошади смешались и ускользнули — почти, последней не хватило всего лишь дюйма. Ужасная лапа со стальными когтями едва коснулась ее бока. С такой легкостью! Но этого хватило. Лучше не списывать врага со счетов раньше времени.

Всадники в ужасе бросили лассо, а Монарх, порыкивая, вприпрыжку дотащил веревки до холмов, а затем разгрыз их и освободился, в то время как остатки доблестной команды, тоскливо бормоча проклятия, возвращались назад.

Понеслись оскорбления. Келлиана осыпали ругательствами:

— Это ты виноват. Почему мы не взяли ружья?

— Мы все виноваты, — ответил он.

Прозвучало еще несколько грубых словечек, и Келлиан, вспыхнув, потерял терпение и вытащил спрятанный прежде пистолет, так что его противник поневоле дал задний ход.

— Что теперь, Лэн? — спросил Лу, когда они, удрученные, сидели вечером у огня.

Келлиан некоторое время молчал, потом его глаза блеснули, и он медленно и от души произнес:

— Лу, это самый огромный медведь из всех, которые живут на Земле. Он возвышается над всеми, как гора, лошадей расшвыривает, словно мух, и когда я гляжу на него, то понимаю, что люблю его. Величайшее создание из тех, кого Бог создал свободными в наших горах. До сего дня я хотел добыть его, а теперь, Лу, я собираюсь захватить его — живым! — даже если все оставшиеся дни на это положу. Думаю, я и сам справлюсь, но лучше бы сделать это вместе, тебе и мне.

И глубоко в глазах Келлиана блеснула слабая искорка того, чему еще не было имени.

Они разбили лагерь в холмах — на ранчо их больше не ждали с распростертыми объятиями, ранчеро были уверены, что предлагают слишком высокую цену. Некоторые даже решили, что Монарх, гроза овец, вполне желанный гость. Скотоводы отменили награду, но газета — нет.

«Хочу, чтобы вы изловили этого медведя», — гласило короткое, но многообещающее сообщение от богатого газетчика, когда он узнал о битве со всадниками.

— И как ты собираешься это сделать, Лэн?

В каждой цепи есть слабое звено, в каждом заборе — хлипкая доска, даже у великих есть слабости, и Келлиан, поразмыслив, понял, каким безумием было идти напролом против такой мощи.

— Стальные капканы бесполезны, он их ломает. Да и лассо туда же, и ловушки из бревен он изучил досконально. Но у меня есть план. Сначала мы должны проследить за ним и разведать пределы его владений. Думаю, трех месяцев на это хватит.

Так что напарники продолжали действовать. Назавтра они взяли след, нашли пожеванные лассо. Следили за медведем день за днем. Спрашивали ранчеро и погонщиков овец, и те рассказали гораздо больше, чем можно было поверить.

Три месяца, сказал Лэн, но выполнение плана заняло полгода, а Монарх тем временем убивал и убивал.

В разных концах его владений они поставили по одной-две бревенчатых ловушки. В задней части каждой соорудили небольшую решетку из мощных стальных прутьев. Двери сделали очень тщательно и подогнали к канавкам. Они были двойные, с рубероидом между слоями, чтобы наверняка сделать их непроницаемыми. Изнутри каждую ловушку обили стальными листами, а когда дверь падала, она попадала в укрепленную железом канавку на полу.

Они оставили ловушки открытыми и не стали класть туда приманку, пока те не посерели от времени и не перестали пахнуть людьми. Тогда оба охотника приготовились к финальной схватке. Они положили приманку, но настораживать ловушки не стали, — а приманкой был мед, перед этим соблазном Монарх никогда не мог устоять, — и когда наконец охотники увидели, что приманка исчезла, они пришли туда, где он собирал дань в эти дни, и устроили давно запланированную западню. Все ловушки снова снабдили приманкой, такой же, как раньше, — медом, но медом, смешанным с сильным снотворным.

Той ночью медведь оставил свое логово — одно из многих, — и, раз уж раны его затянулись, в свою полную могучую силу зашагал на равнины. Нос, который вечно был настороже, сообщал: овцы, олени, куропатки; люди, много овец, несколько коров и телята с ними. Бык — боевой бык, — и Монарха охватила огромная, свирепая, подлинно медвежья радость от предстоящей схватки, но пока он мчался с холма на холм, пришла новая весть — тихая, еле слышная, совсем не такая, как радость схватки с быком. Удивительно, что медведь вообще почуял его, но запах звенел в его голове нежным колокольчиком посреди грозы, и Монарх тут же помчался на его зов. О, могучее волшебство аромата! Он привел медведя в состояние, близкое к экстазу, тот бежал вниз с холма, через лес и дальше, полностью поддавшись колдовству. Монарх шел по следу вплоть до места, откуда исходил этот аромат, — до длинной низкой пещеры. Он видел такие много раз, несколько раз он оказывался в них заперт, но знал, как с этим справиться, — и презирал эти попытки. Неделями он грабил сокровища, скрывавшиеся в этих пещерах, и аромат, зовущий, словно голос, все еще вел его вперед. Он вошел в пещеру: там все пропиталось запахом радости. Вот она, сладкая масса, и Монарх, растеряв всякую осторожность, лизал и лизал, затем дернул мешочек, чтобы достать еще, и тогда дверь опустилась с глухим «бам!». Монарх вздрогнул, но все было спокойно, и опасностью не пахло. С такими дверями он справлялся. Его нёбо все еще жаждало меда, он лизал и лизал, поначалу жадно, потом спокойно, медленнее, все более сонно, и в конце концов перестал. Его глаза закрылись, он опустился на землю и уснул глубоким сном.

На рассвете появились они — люди, спокойные, пусть и бледные. В ловушку вели гигантские следы со знакомыми шрамами, дверь опустилась, сквозь полутьму они разглядели меховую гору, заполнившую ловушку, — и гора спала крепким сном.

Крепкие веревки, мощные цепи, стальные обручи — все было под рукой, вместе с хлороформом, на случай, если медведь проснется слишком быстро. С огромнейшим трудом они сковали его через отверстия в крыше, связали — передние лапы к шее, затем шею, грудь и задние лапы, а цепи прикрепили к бревнам. Потом, подняв дверь, люди вытащили его наружу — не лошадьми, те отказались приближаться к ловушке, но с помощью лебедки и рычагов. И, опасаясь, что сон окажется смертельным, медведю дали прийти в себя.

Скованный, даже дважды, обезумевший, взбешенный, бессильный — какими словами можно описать то, как чувствовал себя павший Монарх? Его уложили на салазки, и шесть лошадей на длинной цепи тянули его этап за этапом к равнине, к железной дороге. Его кормили, чтобы он выжил. Большой паровой кран поднял медведя, и бревно, и цепи на платформу; бессильную фигуру накрыли брезентом. Мотор зафырчал, дернул и повез короля гризли вдаль от древних гор.

И они привезли его, урожденного Монарха, в большой город, в цепях. Посадили в клетку — не просто крепкую, как для льва, а в три раза крепче, и едва только веревка ослабла, гигант натянул цепи.