Клиентка по вызову - читать онлайн книгу. Автор: Ашира Хаан cтр.№ 8

— На каникулах так удобно поработать, поучиться, когда никто не отвлекает.

И контрольный:

— Ты ведь добрая девочка?

— Не поняла? — Веста рукой отогнала веселые пузырики, которые лопались у нее в голове от шампанского и утащила кусочек сервелата с тарелки.

В надежде протрезветь. Или проснуться.

— Ты же боишься! Заранее! Вон какая бледненькая! — наехал кто-то на ее безупречно выровненный тон кожи.

— Говорят, если у человека необъяснимая фобия — это предчувствие смерти… Его душа ощущает будущее, причину безвременной гибели!

— Так, стоп! — Веста моргнула и посмотрела на склонившихся над ней гарпий. — Это вы к чему?

— Отдай путевочку-то, — прямо высказалась финдиректорша. — А тебе карма хорошая зачтется. И бояться больше не надо. Разве психолог поможет от страха смерти?

— Ой! — Веста собралась, скучковала мысли и вылепила из них сочный кукиш. Спохватилися! Нажралися и пожадничали. — А я вот как раз от психолога! И знаете, один сеанс — и сразу все прошло! — заявила она с наглым видом.

Ну, насколько сумела изобразить наглый вид.

Она же почти и не врала. Ведь тот мужчина — когда она говорила про него «мужчина» даже в мыслях, внизу живота что-то сладко сжималось против ее воли — ответил, что он настоящий психолог. Очень, очень плохой психолог, нарушающий все возможные этические нормы — как думала тогда Веста.

А теперь и не знала, что думать.

Может ли быть столько психологов на квадратный метр арбатского переулка?

Чего только в жизни не бывает!

И чудеса случаются — она улетала в его руках так высоко, что где-то там, в бездонной звездной темноте небес могла больше не бояться полетов.

— Совсем-совсем прошло? Совсем не боишься?

— А давай проверим? — с наглостью гопников старшее поколение зажало бедную Весту в углу, поставив перед ней планшет.

Аэрофобия есть? А если найду?

Ей последовательно проиграли ролик из авиасимулятора, видео с садящимся самолетом и даже кадры авиакатастрофы. И после каждого захода пристально вглядывались в лицо.

Веста сжимала зубы, вынужденно улыбалась, а золотистые веснушки удачно скрывали, как она бледнела на самом деле.

— Неприятная ты какая-то сегодня, Веста, — вынесли ей вердикт. — Отдай наши огурчики, иди к девчонкам своим.

Казалось бы — свобода?

Но кадровичка осталась в седле даже в такой безнадежной ситуации. Ведь начальников HR-отдела дьявол посылает на Землю, чтобы забрать у людей всю радость жизни.

— Ну и ладно, — подхватила она Весту под локоть. — Зачем, в самом деле, этим старушкам лететь? Им уже к земле привыкать пора, а не к небу. Ты молодец, да. Но, знаешь, в Египте одинокой женщине так опасно! Взяла бы кого-нибудь из мужчин!

Веста не успела открыть рот, а ее уже подтолкнули к программисту в свитере с оленем. У оленя был красный пластиковый нос и косоглазие.

— Мишенька, например, тоже любит Египет!

На танцполе играла какая-то то ли новогодняя, то ли рождественская медленная мелодия, и Весте пришлось согласиться, когда Мишенька протянул ей ладонь, приглашая на танец. Неудобно как-то было парня отталкивать, как будто он совсем противный.

— Любишь Египет? — вежливо спросила Веста, покачиваясь с едва уловимой амплитудой. Она положила ладони ему на плечи, и ткань свитера неприятно колола их, так что хотелось чесаться.

— Не очень. Бедуины эти немытые… дикари, — скривился Мишенька.

И сразу разонравился Весте.

Хотя не сказать, что до этого она его прямо любила.

— Это одна из самых древних цивилизаций… — попыталась она сказать, но Мишенька уже не слушал.

— Хочешь, я нажму кнопку, и у оленя загорится нос? — спросил он и полез куда-то за пазуху, выпустив Весту из рук.

Чего ей точно не хотелось — это лицезреть Мишенькин дряблый животик, который обнажился при этом действе, но об этом ее никто не спросил.

Зато очень удачно кончилась песня, и Веста, воскликнув: «Какая красота!», отпрыгнула от Мишеньки, у которого на свитере и правда светился олений нос.

Мишенька вообще-то был неплохим парнем. Всегда безропотно помогал подвинуть мебель и приносил кофе, если его попросить. Был вежливым и всегда в выглаженной рубашке. Но очень уж тоненько хихикал, когда играл в «Доту» за рабочим компом. И еще с ним была связана какая-то романтическая история, ходила в офис девушка с опухшим красным носом, пыталась прорваться через охрану.

Веста тогда еще удивилась, она была уверена, наверное, из-за смеха, что Мишенька не очень девушками интересуется.

В общем, героем, достойным второго билета из выигранной путевки, Мишенька не был. Несмотря на светящийся нос оленя.

Но кадровичка зорко следила за Вестиной потенциальной нравственностью в Египте и, стоило избавиться от оленя, сразу предложила замену:

— А вот еще Сережа отличный парень! — провозгласила она, цепляя Сережу за рукав.

Тот не был настолько оленем, насколько Мишенька, к приказам посторонних женщин не привык, поэтому сначала вырвался, потом смерил агрессоршу уничтожающим взглядом и только потом обратил внимание, на что его соблазняли.

— Сережа! Тут у нас Веста ищет, с кем лететь! — провозгласила несломленная кадровичка, тут же поднимая свои акции на несколько пунктов. — На Новый год! Одной же нельзя, а Весточке не с кем!

Веста в этот момент мгновенно вспыхнула алыми зорями. Спасибо, в мечущейся огнями полутьме и зеленоватой подсветке этого видно не было.

Сережа — серьезный, высокий, темноглазый, с темно-синей спортивной «Тойотой» — он нравился ей с самого первого дня в компании. Поэтому она только сильнее склонялась над клавиатурой, когда он проходил мимо, никогда не просила его поменять бутыль в кулере и, если видела, что он уже зашел в лифт, отворачивалась и делала вид, что совсем не спешит на свой этаж.

Короче, ни единого шанса привлечь его внимание у Весты не было, но сегодняшняя ее личная Купидонша сделала все за нее.

— Лететь? Куда? — Сережа поскреб свою сексуальную трехдневную щетину и с интересом посмотрел на Весту.

— В Египет же! Бесплатная путевка, а Веста…

— Путевка… — Сережа тщательно ощупал взглядом Вестины коленки, потом бедра, потом задержался на груди, и глаза его стали масляными.

Ей захотелось загородиться, спрятаться, укутаться — хоть в пуховик. Еще почему-то в душе росло возмущение. Да как он смеет вот так нагло, сально смотреть! Смотреть туда, где ее трепетно целовал мужчина с теплыми глазами — так благоговейно, словно возносил молитву и коленям ее, и бедрам, и груди… Особенно груди.