Синий бант - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Литтера, Дарья Волкова cтр.№ 37

– Есть! – мальчик с гордым видом вынул из кармана довольно крупную купюру. – Бабушка сказала, что я могу купить себе все, что захочу. Правда, она сказала, что нужно программку, но вата вкуснее.

– Ваня, посмотри, как много здесь людей, какой это огромный комплекс. Ты мог бы потеряться и не найтись. Не делай так больше, пожалуйста, – женщина говорила уже спокойно и вполне пришла в себя.

– Не волнуйтесь, мы бы в любом случае присмотрели за мальчиком, – мама Ильи вручила своему сыну палочку с ватой. – Вы будете брать?

Ее голос звучал ровно и вежливо, и в нем почти не чувствовалось искреннего недоумения тем фактом, что кто-то может потерять собственного ребенка.

Мама с дочкой наконец стала замечать кого-то, кроме сына. Она перевела взгляд на людей, что стояли рядом. И узнала эту молодую женщину, для которой когда-то, лет десять назад, украшала концертный зал. А значит, этот малыш…

Женщина в ярком платке на плечах внимательно посмотрела на ребенка рядом со своим сыном. Вату тот держал как древко знамени – идеально прямо и ровно.

– Здравствуйте, – вежливо сказал мальчик Илья, когда заметил, что на него обратили внимание.

– Здравствуй, – мягко проговорила женщина. А потом подняла глаза на маму Ильи. – Нет, спасибо. Сейчас уже представление начнется, а мы в другой части арены. Нам пора, купим вату в перерыве.

Уводимый за руку матерью, мальчик Ваня весело пообещал своему новому знакомому:

– Увидимся в перерыве! – а потом еще было слышно уже удаляющееся: – Вот если бабушка сказала, что деньги мои, то после ваты что останется тоже мое, правильно? Может, все же купим крысу?

Мальчик Илья проводил синий в белый горошек бант долгим и завороженным взглядом. И бантов таких красивых он тоже никогда в жизни не видел.

В перерыве дети не встретились, хотя мальчик Илья упорно водил маму по всему коридору вокруг арены. Но очаровавший его синий бант в белый горошек так и не встретился им.

Он увидел бант позже, на парковке, за секунду до того, как за ним захлопнулась дверь красного автомобиля. А мама уже тянет Илью в другую сторону и говорит, что папа ждет их около машины. И сейчас они поедут покупать рождественские подарки. Мальчик обернулся в последний раз, но синий бант уже исчез.

Чтобы вернуться спустя четырнадцать лет.

* * *

Он скучал по собственному дому, в который возвращался каждый вечер, по собственной семье, с которой общался каждый день. Так бывает. Потому что конец года выдался очень напряженным и почти весь декабрь, за исключением редких выходных, Юню Илья видел спящим и разговаривал с ним лишь по телефону днем. А Май… у Май была череда предновогодних спектаклей и концертов. И если бы не две важные встречи в самом начале января, Илья обязательно уехал бы. С семьей. И уедет. Обязательно. В феврале. Майя договорится о подмене ее в оркестре на несколько дней, и они все вместе махнут в Альпы, будут жить в шале, кататься с гор на лыжах и пить обжигающий и пахнущий пряностями глинтвейн. Юне, конечно, глинтвейн не полагается, зато полагается горячий шоколад. В честь зимнего отпуска. Но все это будет потом.

А сейчас Илья стоял около серебристого «мерседеса» и ждал жену и сына. В этом году зима порадовала снегом, поэтому Новый год был без слякоти и унылых грязных луж. В общем, настоящий. В пять уже темно, но фонари ярко освещали парковку, и Илья наблюдал, как снег хлопьями летел на капоты машин. А потом:

– Папа!

И запоздалый жест Май, которая не успела схватить ребенка за шарф. И Юня уже на руках у отца, тыкается холодным носом ему в шею, словно отогревается, обнимает крепко за шею и тараторит:

– Папа, папа, так жалко, что ты с нами не пошел! Там такой смешной китайский танец был! Мандарины сыпались из карманов и все смеялись, – а потом прислонил свои губы к самому уху Ильи и прошептал: – А еще там девочка была с глазами-звездочками. И мальчик, который мечтает о крысе, а ему никто не покупает, а мне купили сладкую вату.

Май уже стояла рядом. И двое взрослых смотрели друг на друга и улыбались, а потом Илья сказал:

– Пошли.

И они пошли к черному «мерседесу», а ключи от серебристого отдали водителю, чтобы тот доставил машину к дому.

Черный же взял курс на один из центральных, старейших и знаменитейших универмагов страны с высокой стеклянной крышей, с кучей самых разных магазинов, с красивыми прилавками, конфетами, елочными игрушками, кафе и даже… даже маленьким луна-парком около огромной новогодней елки.

Увидев карусель, Юня замер. Единственное, что сказал:

– Я думал, на них катаются только летом. А это рождественская?

Да, эта была рождественской, настоящей и сказочной одновременно, и Юня засмеялся, когда чуть приподнялся в своем самолетике над полом и начал кружиться.

А Май бегала вокруг карусели, пытаясь найти удачный ракурс и сфотографировать сына – успеть. Илья стоял чуть в стороне и за всем этим наблюдал: видел, как чуть покраснели от возбуждения щеки жены, слышал восторженный смех сына, и внутри привычно начало щемить. Там постоянно болело за них – за Май, которая всегда будет младше, и он в ответе, за Юню… Они с Майей не сразу поняли, что их ребенок не обычный, не такой, как все. Юня научился читать в три года – сам, по детским книжкам с большими картинками и почти такими же огромными буквами. В четыре с легкостью выполнял логические задания для подготовительной группы детского сада, в пять перечитал все детские энциклопедии и, обладая уникальной памятью, сыпал самой разнообразной информацией, такой, о которой не каждый взрослый знает. Еще в жизни Юни были музыка и цифры. Цифры и музыка. Илья не раз наблюдал, как, усердно изучая гаммы, сын вдруг срывался с места и бежал к столу, где лежала раскрытая тетрадь с карандашом, и что-то торопливо там записывал, а потом возвращался на свое место около рояля и продолжал занятие. Словно музыка помогала ему решать задачи. А задачи были музыкой. Впрочем, так, наверное, и было, потому что однажды на вопрос Ильи, почему тетрадь с математикой всегда лежит рядом с роялем, Юня удивленно посмотрел на отца и ответил:

– Но ведь они же так похожи! Только в музыке ноты, а в математике цифры.

Словно это объясняло все. А может, и правда объясняло. Илья смотрел на сына, на его счастливое лицо и думал о том, как сложится жизнь этого необычного мальчика. Как он найдет свой путь в этом мире, свой собственный угол? И внутри – да, щемило. Пока Юня укрыт от всего любовью родных, теплотой и уютом дома, живет в своем мире нот и цифр. А что дальше? Как дальше?

Илья слишком хорошо знал жизнь: знал, что можно купить за деньги, а что нельзя. И знал еще, что сделает все для счастья своего ребенка.

После карусели пришло время магазинов и подарков. Юня выбрал себе огромную красочную книгу с головоломками и заданиями, к которой прилагался набор цветных карандашей. А потом потянулся к небольшому яркому мячу. «Для Сатурна, – прокомментировал мальчик свой выбор. – Ведь Рождество же у всех, правда? Значит, у Сатурна тоже!»