Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова, Наталья Литтера cтр.№ 101

Оглянулась по сторонам. Удивительно, как дома умеют принимать вид заброшенного жилища. Кажется, все так, как всегда: раскрытый журнал на пуфике, часы на книжной полке медленно идут, отсчитывая время, цветы в горшках зеленые и живые, а квартира при этом имеет нежилой вид. Видно, что ее оставили. Нет звуков. Запахов. Жизни. На полках пыль. Может, и правда, существует домовой? Может, вместе с Дуней и он тогда ушел из этих стен?

Минутная стрелка на часах приблизилась к двенадцати. Начинался отсчет нового часа. И новой жизни.

*Рох глушила вискарь в одно лицо. Ополовиненная бутылка стояла на полу, рядом с Мариной, привалившейся спиной к дивану. Иван подошел и устроился рядом. Отхлебнул прямо из горлышка.

- На месяц меня отпусти. Пожалуйста. К черту Африку, ты права. Просто голову проветрить где-нибудь. А потом вернусь и буду пахать. Сейчас отпусти. Не могу я сейчас людей видеть. Плохо. Очень.

Рох отобрала бутылку, приложилась долгим глотком, не поморщившись. Потом кивнула, глядя перед собой. В сторону панорамного окна, за которым в перламутровом раннеосеннем воздухе красовалась крышами домов и кронами парков Москва. Смотрела и молчала.

- Я вернусь, Мариш. Правда. Я обещаю.

- Да знаю я, - шмыгнула Марина и уткнулась носом в его плечо. - Ты порядочный, Тобольцев. Порядочный придурок. Бегаешь от обязательств до последнего. Но если уж впрягся - слово сдержишь. Правда... я все-таки испугалась.

- Я вернусь. Не брошу. Сейчас только отпусти. Я не могу. Я...

- Уезжай, - Марина сжала его руку. - Я все вижу, Вань. Какая же она дура...

- Кто - она?

Он спросил, даже не зная - зачем. Ему хотелось с кем-то поговорить об этом? Может быть. Накопилось внутри ужасно много. Едва вынести - сколько.

- Кто-кто... - вздохнула Марина. - Все. Все мы, бабы, дуры. Запомни это, Ваня.

Иван тоже вздохнул и наклонил голову, прижимаясь щекой к шелку косынки на Маринкиной макушке. И промолчал. Нет. Пусть все остается внутри. Вынесет. Сам. Один.

*Весь день она убирала, чистила и оттирала свою маленькую квартиру - возвращала ее к жизни. В ванной из крана текла вода, набираясь в пластмассовое ведерко, тряпочки аккуратно смахивали пыль с полок, кабинет-балкон был вымыт до блеска и готовился к приезду нового ноутбука. Пустые полки над рабочим столом ждали толстых каталогов и альбомов. Квартира наполнялась звуками: тихо жужжала стиральная машинка, на кухне закипал чайник - давал знак, что скоро будет маленький перерыв в работе, закончил шуметь пылесос. Дуня раскрыла окна - впуская внутрь свежий воздух. Даже не верилось, что еще вчера сильно парило и была гроза.

«Совсем осень, - думала она, вдыхая полной грудью, - совсем осень...»*Он же обещал. Давно обещал. Пора исполнять обещания.

Все дела сделал. Перезвонил режиссеру, извинился за преждевременное и отозванное согласие на работу. Договорился с Филом, чтобы тот подменил Ивана в студии на месяц. Ключи от квартиры сдал и расплатился. Аппаратуру по друзьям распихал и контакты на пожарный случай оставил. Осталось последнее. Выключить красный телефон. Выключить московскую жизнь.

Аппарат прощально пиликнул, гася экран. Перезагрузка. Следующая станция - Коломна.

*Она меняла в спальне постельное белье, когда услышала характерный стук. Что-то упало. Странно. Дуня оглянулась. Падать было нечему. На тумбочке - настольная лампа и недочитанная книга. Еще будильник. Но он тоже на месте. Бросив снятую наволочку в компанию к лежавшему пододеяльнику, Дуняша все же наклонилась и стала осматривать пол. Не послышалось же...Между кроватью и тумбочкой лежали скрепленные кожаными ремешками красные бусинки.

Ваня... это его...

Руки потянулись и взяли браслет. Бусинки были прохладными. Значит, настоящие, из какого-то камня. Она медленно гладила их, разглядывая плетение ремешков, думая о том, что это личная вещь, очень характерная, очень Ванина. И, несмотря на прохладу камня - теплая. Впрочем, под ее пальцами красные горошины нагрелись. А потом Дуня поняла, как браслет оказался здесь. В том месте, где он завязывался - перетерлись ремешки.

Но, наверное, его еще можно починить.

*Железнодорожный вокзал совершенно не изменился. Те же платформы, рельсовые пути и высокий мост над ними с несколькими лестничными сходами. Или Иван просто не замечает перемен? С кем бы посоветоваться? Тин, Рося? Ваня усмехнулся собственным мыслям. Эти точно не знают, потому что приезжают в Коломну всегда на машине. Это только Тобольцев, как голодранец, прибыл на поезде. Правда, на комфортабельном экспрессе, где предлагают чай, кофе и даже пирожки. Значит, не совсем уж и голодранец. Иван потер так и не прекращающий умеренно ныть локоть. Машину купить, что ли? Вполне может себе позволить. Пару секунд даже покрутил эту мысль, параллельно разглядывая мост, по которому торопливо шли пассажиры только что прибывшей из Москвы электрички, и потемневшее перед закатом небо с яркими оранжевыми полосами.

Да ну, на фиг. Сплошной геморрой с этой машиной. Да, точно. Но если бы все же решился, то точно знает, какую. И именно на механике.

Иван немного задержался на платформе - не пропадать же таким интересным кадрам. Да и Тихому с Ракетой покажет, опять же. Когда-то они здесь бегали, играя в казаки-разбойники.

Дверь в подъезд он открыл своим ключом, а вот в квартиру позвонил. Но по телефону, заранее, предупредить - нет, не стал. Поэтому сначала мать схватилась за сердце, а потом, вслед за ней - бабуля. А потом они втроем неловко обнимались в прихожей, и дамы семьи Тобольцевых пеняли друг другу, что хлеба свежего нет, и «я говорила, что надо сходить». А Ваня убеждал, что ему и со вчерашним нормально будет, и борщ вчерашний - тоже самое оно.

И только на кухне суета и волнение, вызванные приездом горячо любимого сына и внука, несколько поутихли.

- Ванечка, руки помой с дороги.

Он не может удержать косую улыбку. Все как всегда. И в ванной тоже ничего не изменилось. И он помнит это полосатое, зеленое с оранжевым, полотенце для рук. И те же баночки с кремами на полке перед зеркалом. И зеркало то же. Только отражается в нем уже другой человек. Совершенно другой.

Домашняя еда кажется неимоверно вкусной, такой, что Иван первое время принимает участие в беседе только кивками головы - то согласными, то отрицательными, в зависимости от ситуации. И этого хватает, потому что ему рассказывают, рассказывают, рассказывают... И только когда пустеет тарелка, и Ваня задумывается о добавке, дамы переходят к расспросам.

- Ванюша, ты надолго?

Все-таки кладет ложку на стол. И понимает, что не знает, как ответить.

- Не знаю, - прячет неуверенность за пожатием плеч. - Дней на несколько точно.

- Вот и хорошо, - вздыхает удовлетворенно Антонина Марковна. - А то вечно ты как половец, Ванятка - набегом.

Он вздрагивает от этого неожиданного, но знакомого «половец». И ловит на себе внимательный материнский взгляд. У Иды Ивановны учительский взгляд, не глаза - рентген.