Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - читать онлайн книгу. Автор: Иван Саблин cтр.№ 76

29 октября 1920 года конференция приняла декларацию, провозглашавшую объединение всей территории «бывшей Российской империи к Востоку от Селенги и озера Байкала до Тихого Океана, включая области Западно-Забайкальскую, Восточно-Забайкальскую, Амурскую, Приморскую, Сахалин и Камчатку» в единую независимую республику. Текст, предложенный Краснощёковым, отсчитывал историю республики с 6 апреля 1920 года, даты подписания декларации независимости в Верхнеудинске, что фактически означало признание ведущей роли верхнеудинского правительства. Кроме того, ДВР предъявила претензии на права Российской империи в зоне отчуждения КВЖД. Декларация провозгласила создание центрального Правительства ДВР, обладающего верховной гражданской и военной властью вплоть до созыва Дальневосточного народного (Учредительного) собрания. Прислушавшись к протесту бурята-эсера Петра Никифоровича Дамбинова, конференция все же решила в ожидании приезда четырех оставшихся владивостокских представителей сформировать не правительство, а «временный деловой президиум» ^[600].

Краснощёков открыто связал формирование единой ДВР со своим предыдущим регионалистским проектом, заявив, что Дальний Восток «является центром будущей человеческой культуры» и мировой политики. Он указал на инклюзивность ДВР, напомнив о том, как Дальком и Дальсовнарком признали «сотни тысяч корейцев, китайцев и японцев», живущих в регионе, «равноправными себе братьями». Но господствовал на конференции все же оборонческий национализм. Даже сам Краснощёков отметил, что открытость облегчает империализм, а представитель благовещенского правительства Н. М. Матвеев пошел дальше, утверждая, что Приморская область напоминает огромный лагерь, в котором пленным остается русское трудовое население, а «на русских вокзалах» там не русские крестьяне, а «японцы, корейцы, китайцы», как будто путешествуешь «по чужой стране, а не русской Приморской области» ^[601]. Неудивительно, что о важности «национального вопроса на русском Дальнем Востоке» напомнил Дамбинов, а не кто-либо из русских делегатов. После этого напоминания конференция решила признать права меньшинств ^[602].

Прибыв в Читу, остальные члены владивостокской делегации выразили свое несогласие с принятыми решениями. Хотя на конференции было избрано постоянное Правительство ДВР из семи человек (в числе которых были Никифоров и Румянцев из владивостокского правительства) под председательством Краснощёкова и Матвеева (его заместителя), эсеры и меньшевики, представлявшие Владивосток, отказались подписать декларацию об объединении. Опираясь на поддержку своих партийных организаций в Чите, они потребовали формирования центрального предпарламента, который гарантировал бы соблюдение демократических принципов. Этот вопрос привел к расколу владивостокской делегации, сделав подписи Никифорова и Румянцева под декларацией недействительными – право голоса было у делегации в целом, а не у отдельных ее членов ^[603].

Объединение оказалось неполным: оппозиция во владивостокском предпарламенте высказывала сомнения в легитимности единого читинского правительства. Эсеры и несоциалисты поддержали протест Болдырева ^[604]. С. Д. Меркулов и Комитет спасения русского Дальнего Востока заявляли, что, поскольку единственный возможный буфер – коммунистический, владивостокское правительство должно заявить о своей готовности бороться с «читинским коммунизмом» ^[605]. Но владивостокский кабинет признал декларацию об объединении, заявив, что не следует создавать буфер внутри буфера ^[606].

Возвращение делегации не покончило с кризисом. 1 декабря 1920 года, выступая перед предпарламентом, Кабцан назвал Румянцева «псевдобеспартийным крестьянином», заявив, что на закрытом заседании читинской конференции тот говорил о ней как о комедии. Кабцан рассказал о давлении, оказанном на владивостокскую делегацию в Чите, но все же поддержал объединение. Эсер Гуревич обвинил меньшевиков в том, что те «плетутся за победной колесницей большевиков», тем самым показав наличие раскола между умеренными социалистами ^[607].

Японское командование не признало результатов конференции. Когда 10 ноября 1920 года Мацудаира отправился в Токио, Такаянаги сообщил Краснощёкову, что объединение не будет считаться полным, пока Владивосток не ратифицирует Читинскую декларацию и резолюции, выступил с критикой формирования коммунистического Правительства ДВР и выразил свои сомнения в независимости республики от Советской России ^[608]. Тем временем Исоме помог каппелевцам и семёновцам перебраться в Приморскую область, хотя сам Семёнов был вынужден покинуть ее из-за протестов со стороны социалистов ^[609]. Вернувшись из Японии, Мацудаира выразил сомнение, что объединенная ДВР может принести мир на российский Дальний Восток, предупредил, что не следует игнорировать Владивосток, тем самым игнорируя и Японию, и заявил, что правительство с коммунистическим большинством нарушает демократические принципы, вынуждая Японию к продолжению взаимодействия с противниками большевизма ^[610].