Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - читать онлайн книгу. Автор: Иван Саблин cтр.№ 101

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации | Автор книги - Иван Саблин

Cтраница 101
читать онлайн книги бесплатно

Националистический дискурс читинских большевиков был также более гибким, чем дискурс владивостокских ультрароялистов. Подчеркивая, что земли от Байкала до Тихого океана принадлежат России, ДВР вместе с тем шла навстречу национальным движениям меньшинств, продолжая имперскую революцию [823]. Даже после де-демократизации Бурят-Монгольской автономной области, когда ее руководителем вместо эсера Петра Никифоровича Дамбинова стал большевик Матвей Иннокентьевич Амагаев, бурятский народ продолжал оставаться одной из наций-основательниц ДВР. Хотя конституционные положения о корейской, украинской, еврейской и тюрко-татарской экстерриториальной культурно-национальной автономии так никогда и не были осуществлены на практике, национальные меньшинства, открывавшие свои школы, распространявшие литературу на родном языке и проводившие иные культурные мероприятия, могли рассчитывать на некоторую юридическую поддержку и иногда даже на финансирование со стороны государства. Кроме того, читинское правительство не посягало на свободу вероисповедания. Наконец, существование второй Бурят-Монгольской автономной области в составе РСФСР наглядно показывало, что большевистская автократия все же не лишена элементов децентрализации по национальной линии, а значит, сохраняет некоторые элементы леволиберального имперского национализма.

С точки зрения националистов – представителей меньшинств Чита, несмотря на свои недостатки, все же выигрывала по сравнению с Владивостоком. Даже те немногие уступки меньшинствам, существовавшие в Приамурском государственном образовании при Спиридоне Дионисьевиче Меркулове, оказались под угрозой при Дитерихсе – стороннике православного государства и антисемите. Кроме того, ультрароялисты продолжали выступать за японское военное присутствие или даже за японский протекторат над Дальним Востоком, хотя бы временный, что противоречило этническому оборонческому национализму многих корейцев, а также имперскому оборонческому национализму тех лидеров меньшинств, которые считали сильное Российское государство гарантией собственного самоопределения.

25 октября 1922 года, не выдержав международного и внутрияпонского давления, японское правительство вывело войска из Владивостока. В этот же день в город вошли подразделения НРА и Красной армии под руководством литовского большевика Иеронима Петровича Уборевича. Вхождение ДВР в состав РСФСР, последовавшее 14–15 ноября 1922 года, производило впечатление театральной постановки: крестьянское большинство Народного собрания ДВР уступило просоветской уличной демонстрации и согласилось на ликвидацию ДВР. Но непонятно, была ли вообще нужна эта последняя попытка сыграть в демократизм, ведь зависимость Читы от Москвы была совершенно очевидна как населению ДВР, так и иностранцам.

ДВР отчасти преуспела в осуществлении своей главной задачи – в сохранении российского Дальнего Востока для Российского государства, но японцы продолжали оккупацию Северного Сахалина. Буферная политика продолжилась еще некоторое время: ДВР была преобразована в Дальневосточную область с особым экономическим режимом. Кроме того, советский федерализм, казалось, позволял удовлетворить интересы региона и меньшинств. Но в составе Советского Союза места для второй русской республики не нашлось. Хотя план Краснощёкова сделать ДВР в будущем «федеративной частью РСФСР» и получил на первых порах одобрение Чичерина, от него быстро отказались, как и от других краснощёковских инициатив. Краткий переходный период, во время которого Дальний Восток пользовался определенной экономической и административной автономией, закончился в 1926 году, после вывода японских войск с Северного Сахалина: созданный на месте области Дальневосточный край был полностью интегрирован в состав РСФСР [824]. Единственным его отличием от других регионов страны были иностранные концессии, исчезнувшие в остальных частях СССР в 20-е и 30-е, но продолжавшие действовать на Северном Сахалине вплоть до 1940-х годов.

Заявленная открытость по отношению к национальным движениям меньшинств тоже оказалась избирательной. Во второй половине 1920-х годов экспорт революции вышел из числа приоритетов московского руководства, что способствовало расцвету государственнического большевистского национализма. Хотя в 1923 году бурят-монголам была предоставлена автономная республика, а в начале 1930-х годов дальневосточные украинцы тоже ненадолго получили местную автономию, многие большевики, придерживавшиеся явно националистических и расистских взглядов, выступали против создания новых автономий. Корейская территориальная автономия на Дальнем Востоке так и не появилась: этому помешали как страхи перед Японией, так и возвращение к русскому переселенческому колониализму. Более того, в 1926 году московское руководство поддержало инициативу дальневосточной партийной элиты по принятию «всех доступных мер для прекращения притока китайцев и корейцев на советскую территорию» [825]. Хотя корейцы оставались одной из признанных советских национальностей, а дальневосточная экономика по-прежнему нуждалась в китайских рабочих руках, в 1937 году советское правительство насильственно переселило большинство корейцев с Дальнего Востока в Среднюю Азию, что стало первой тотальной советской этнической чисткой, а также депортировало или переселило многих китайцев.

НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ И ДЕ-ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ

После прямого военного столкновения друг с другом в декабре 1921 года Правительство ДВР и Временное Приамурское правительство, так и не дождавшись каких-либо существенных сдвигов на Вашингтонской конференции, существенно урезали гражданские свободы, закрыли большинство еще продолжавших действовать оппозиционных газет и начали преследование своих политических оппонентов. Теперь Чита и Владивосток выдвигали на передний план не демократизм, а российский (или русский) националистический дискурс.

Как в Советской России, так и к востоку от Байкала укреплению большевистского режима способствовала армия [826]. Но НРА в этом плане была не такой надежной, как Красная армия РСФСР: она была сравнительно немногочисленной и крайне разнородной. Среди примерно 90 тысяч бойцов НРА (на лето 1921 г.) были венгерские и другие воины-интернационалисты, партизаны, регулярные бойцы Красной армии, а также бывшие сторонники Александра Васильевича Колчака и Григория Михайловича Семёнова. Тяжелое материальное положение армии усугублялось недостатком дисциплины и широко распространенным воровством. Наконец, бóльшая часть НРА находилась в западной части республики, что сыграло свою роль в поражениях в Приамурской области в декабре 1921 года. Хотя в том же месяце Василий Константинович Блюхер вернулся с Дайренской конференции (26 августа – 12 декабря 1921 г.; конец марта – 16 апреля 1922 г.) и взял на себя командование НРА, а на фронт были присланы подкрепления, наступление в начале января 1922 года оказалось неудачным [827].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию