Думать не будем пока ни о чем - читать онлайн книгу. Автор: Айя Субботина cтр.№ 23

Я не могла там жить.

Я задыхалась в этом выхолощенном неживом порядке.

Мне не хватало капельки хаоса и тепла, которая появляется в доме вместе со связанными бабушкой круглыми ковриками на кресла, даже если они смешные и стоят три копейки. Мне не хватало возможности разбросать свои мягкие игрушки, потому что Саша любил приглашать коллег и важных людей, и мой «плюшевый детский сад» мог создать неправильное впечатление. Как будто моя подушка-утконос могла лечь грязным пятном на его репутацию знающего финансиста.

Когда мы разошлись, я не забрала ничего из вещей, которые успела перевезти — не так уж много, потому что хваталась за любой повод хотя бы на пару дней вернуться в свою квартиру.

И ни о чем не жалела. Только о смешных горшочках с китайского сайта, куда собиралась посадить смешные кактусы и разные карликовые растения. Если я хоть что-то знаю о Саше, то он отдал их своей маме, вряд ли уточняя, откуда они взялись.

У Антона все иначе.

Видно, что дом нуждается в том, чтобы его наполнили деталями: возможно, парой цветочных горшков, какой-то связанной вручную накидкой на диван с длинными кистями, вазами для мелочей, подносом «под старину», сделанным своими руками.

Но все равно здесь уютно.

И, возможно, дело совсем не в доме или в мелочах, которые, если прислушаться, могут много рассказать о своем хозяине.

Дело в том, что мы сидим на диване рядом — бедро к бедру. Едим, смотрим мультики и иногда обмениваемся комментариями или шутками.

Мне хорошо и уютно.

Настолько комфортно, что физический контакт не жалит кожу. Мне не хочется отодвинуться, придумать что-то про боль в боку и втиснуть между нами диванную подушку. Мне хочется сидеть так, чтобы чувствовать рядом тепло мужского тела, слышать запах мятного геля после душа и украдкой рассматривать профиль Антона.

За чем он меня и ловит, когда я так «залипаю», что не успеваю отвернуться.

— Все в порядке? — Он проводит ладонь по подбородку.

«Все отлично. Ты просто очень мне нравишься, и мне хорошо с тобой вот так, просто вечером, просто рядом, делать обычные вещи, чтобы потом вместе пойти мыть посуду, а потом оказаться в одной постели».

Я не произношу ни звука. И на последней мысли по спине ползет холод, потому что несложно угадать, что будет в постели. Сексуальный мужчина и бревно.

— Вроде ничего не сказал, а у меня чувство, что ты сейчас заплачешь, — хмурится Антон.

Мотаю головой, пытаюсь выдавить беззаботную улыбку или пошутить, но в голове только бессмысленный хлам.

Мне страшно до чертиков.

Потому что я знаю, чем все закончится. Возможно — даже скорее всего — этот мужчина будет более деликатным, чем Саша, и не обзовет меня «соской-ледышкой». Мой бывший почему-то решил, что лучший способ помочь мне избавиться от неловкости от собственной женской несостоятельности — высмеять ее. Я не любила его, к счастью, иначе это прозвище размазало бы меня по стенке тонким слоем унижения.

Но я — это я.

В моей жизни было двое мужчин, и о первом я вспоминаю в холодном поту, до сих пор просыпаясь от ночных кошмаров и испытывая жуткую боль между ног. Саша был вторым, и наша с ним сексуальная жизнь была чем-то вроде обязательного еженедельного ритуала для него и трудовой повинности для меня. От которой, порой, просто тошнило и выворачивало.

Я отодвигаюсь на расстояние полуметра, поправляю очки и еще раз пытаюсь улыбнуться. Самое время сказать, что для меня это все слишком быстро, что я не рассчитала свои силы, когда согласилась провести с ним пару дней. Самое время сделать хотя бы одну правильную вещь: остановиться до того, как «ледышка» все испортит.

Эта пара встреч будут лучшими воспоминаниями в моей жизни.

Сейчас я могла бы подписаться под этим кровью и приложить осколок души. 

Мари Краймбрери — Он тоже любит дым

«Мама — разговоры начистоту.

Мама, у него руки все в тату…»

— Мне лучше поехать домой, — говорю я, слишком резко вскакивая с дивана, когда на миг кажется, что Антон пытается до меня дотянуться.

Только через секунду доходит, что он так и сидит на своем месте и вряд пошевелил хоть пальцем.

— Малыш, два часа ночи, — на удивление спокойно и без раздражения напоминает Антон. Убирает тарелку на стол, ставит мультфильм на паузу. — Слушай, я пошутил про секс сегодня. Вернее, это необязательное условие. Не хочешь — ничего не будет. Я не собираюсь тебя насиловать, Очкарик.

Меня словно на минуту бросают в ванну с оголенным электрическим проводом. Руки и ноги дрожат, и, чтобы хоть как-то скрыть это, приходится обнять себя руками, потирая плечи, как будто замерзла, хоть в доме очень тепло — и минуту назад я подумывала о том, чтобы снять свитер.

Не буду даже пытаться представить, как выгляжу со стороны.

Точно не секс.

Просто бревнышко с сучками, изредка говорящее забавные вещи.

— Я знаю, что не собираешься, — набравшись смелости, отвечаю я. — Просто… Со мной все очень сложно и неинтересно.

— Помню, помню, — кивает он. — Может, скажешь, в чем проблема? Хотя бы намекнешь? Дашь отправную точку?

— Я — фригидная, — выпаливаю и рефлекторно прикрываю глаза, чтобы не видеть тень разочарования на его лице. — Со мной неинтересно.

— В смысле с тобой не интересно?

Набираю в легкие побольше воздуха.

Можно ведь представить, что мы просто временные попутчики в поезде дальнего следования и рассказать то, о чем нормальные женщины обычно не говорят на втором свидании.

А можно промолчать и сказать, что у меня месячные.

Пока я выбираю, какой вариант меньше расколошматит меня меньше, Антон заводит руки за голову, подтягивает футболку и стаскивает ее через голову.

И я прилипаю к нему взглядом, так круто сворачивая с ровного трека намеченного разговора, словно у меня отказал руль.

Антон немного взъерошен.

Одет теперь уже в одни штаны и бесконечные лабиринты татуировок.

И еще он уже не улыбается, и взгляд как будто немного темнеет в ответ на мой бесконтрольный всхлип.

У меня ладони чешутся, так хочется его потрогать.

— Иди сюда, скучная женщина, — предлагает он и похлопывает себя по коленям. — Раздеваться в ответ необязательно. Вообще все необязательно, кроме того, чего захочется самой. Я даже трогать тебя не буду, если не попросишь.

И в подтверждение своих слов раскидывает руки, полностью расслабленный и абсолютно безопасный.

Дико сексуальный.

Раскованный.