– Что делать? – завопила Женька.
Добрый ветеринар выдал рецепт спасения животного: предъявить КОТУ ЖИВУЮ ХОЗЯЙКУ. И объяснить, что она вернется.
Ну, вы поняли…
Женя взяла взаймы у подруги-собачницы переноску. В стандартную кошачью такое крупное животное не запихнешь.
Женя атеистка. Поэтому не молилась перед акцией.
Но… настраивалась. Оделась как офицер группы захвата. Чтобы пуля не пробила или в нашем случае клык и коготь не пропорол. Зимние джинсы с подстежкой. Старая плотная куртка. Толстые кожаные перчатки. Вам смешно? Зря. Это ветеринар посоветовал. А Женька привыкла доверять мегапрофи.
Маркиз не сопротивлялся. Обвис в руках, как оранжевая тряпочка.
Женька запихнула его в переноску. Поверх специальной впитывающей пеленки, которой тоже подруга поделилась.
И пошла переодеваться. В старой куртке и зимних толстых джинсах ехать в больницу ей показалось глупо.
По дороге – переноску она поставила на переднее сиденье – Женя разговаривала с котом. Мол, Маркиз, твоя хозяйка лечится. Поправится и вернется. Остаться с ней нельзя. Я ее тебе просто покажу. И поедем домой.
Кот шумно, вернее очень шумно, дышал и временами постанывал.
Женька запарковалась, взяла переноску и пошла в больницу. Просить, чтобы Анну Аркадьевну вызвали вниз.
Медсестра удивилась, посмотрела на Женькину ношу с любопытством, но придираться не стала. Хотя по инструкции животных в больницу притаскивать не положено.
Анна Аркадьевна, в смешном синем халате с розовыми слониками, в еще более нелепых тапочках и полосатых носках, была неожиданно похожа на постаревшую Пеппи Длинныйчулок.
Она не ожидала увидеть Женю. Услышать голос Маркиза тем более. А котик взвыл. Но не противно, а коротко и недоверчиво. Потом замолк, стал отчаянно царапать переноску. Вернее, безжалостно драть.
Женя спросила невинным голосом, мол, если выпущу… назад загнать сможем?
Анна Аркадьевна посмотрела на нее с удивлением.
– Загнать?
– Ну, засунуть. Запихнуть?
Соседка сопротивления от кота явно не ждала. И вопросу удивилась. Сама справилась с замками. Открыла дверцу, и ей навстречу из клетки рванулось СОЛНЦЕ.
Больничный холл заполнило ощущение тепла, света и любви.
Женька покачнулась от неожиданности. Это ощущалось физически – состояние многим из нас знакомое, хоть и редкое. На глазах слезы радости, а в груди ощущение жаркого счастья.
Кот урчал, как три трактора. Терся о руки хозяйки. Обнимался. Прижимался к ней мордой, боком. Обвивал ее руки хвостом.
Анна Аркадьевна почти сразу увидела проплешины на теле…
– Что с ним?
Женька повторила слова ветеринара.
– Нервы. Стресс.
Анна Аркадьевна кивнула.
– Бедный. Спасибо, Женя, что привезли.
В переноску она посадила его сама. Сказала, мол, Маркиз, лапушка, мне лучше. Скоро вернусь домой.
Кот молчал. И сверкал глазами сквозь решетку. Дал Жене закрыть замки. Не пытался цапнуть за пальцы.
Дома у Анны Аркадьевны Женька с предосторожностями выпустила кота. Но он на нее даже не посмотрел. Рванул на кухню, явно побив рекорд скорости. И зачавкал и заурчал, сожрав все, что лежало в миске за пару секунд. Повернул морду вопросительно.
Женька пообещала, мол, утром еще принесу. Сейчас много сразу не надо.
И он ответил:
– Мурр.
Нет, не так, как своей хозяйке. Без восторгов и экстаза. Коротко и по делу. Типа, понял тебя. Норм.
Они не подружились. Маркиз не лез целоваться, обниматься. Не терся об ноги. Но больше не делал попыток напасть. Разрешал прикоснуться к спине, морде и мгновенно ускользал.
Проплешины стали покрываться робкой бледной шерсткой. А прежняя яркость цвета вернулась чуть позже, когда выписали хозяйку.
Женька не собирается заводить кота или собаку. Хотя сын начал просить… А он парень настойчивый.
Женькин муж про историю Маркиза сказал так:
– Мужик.
И добавил через минуту:
– Мы такие уязвимые, дураки, когда любим… А вы пользуетесь!
Вот с чего такие выводы?
И к чему?
Журавлик
Витьке было пять с половиной лет, когда все произошло.
Зимой в деревне у бабушки, куда родители приехали настоящей толпой: Витька младший, еще старшие брат и сестра. С собой Журавлевы прихватили трех племянников, плюс-минус ровесников своих детей.
Куча-мала ребятни шумной оравой носилась по улице, играла в снежки, казаки-разбойники, строила крепости, которые тут же брала штурмом, рушила.
Вечером детей кое-как ловили, загоняли в тепло, кормили-умывали и укладывали спать. Длинные новогодние каникулы у школьников. Праздник за праздником. В семье Журавлевых в первой декаде января помимо всего прочего еще и пара дней рождения затесалась, среди них юбилей тети. Так что родители и бабушка с дедушкой принимали гостей у себя, ходили к соседям и родственникам. А за детьми присматривали, но слегка вполглаза.
С противоположной стороны от Журавлевых, на краю деревни, жила одинокая старушка. Витьке она приходилась – внимание – двоюродной прабабушкой. Было ей на тот момент около девяноста лет, ветеран ВОВ, в прошлом школьная учительница, партизанская связная, а в те дни, о которых я рассказываю, просто немного поехавшая крышей в силу возраста дальняя родственница. Но не надо считать ее маразматичкой или инвалидом.
Бабуся ухитрялась держать пару коз, одна из которых славилась на всю деревню подлым упрямым нравом. В хозяйстве водился десяток кур, и даже огород по весне обязательно сажался. То есть при всех закидонах и болячках бабуся была вполне себе огурцом.
Зима. Козы в сарае. Куры тоже. Возни на грядках нет. Какие особые дела и развлечения у старушки? Телевизор, радио, походы в гости. Забыла важное. У нее были пуховые кролики. Бабушка Зина сама делала пряжу, вязала варежки, шапки. И на продажу, и на обмен – чтобы ей огород вспахать, например, помогли, и в подарок родным.
Днем на улице старушка отловила журавлевскую детскую банду. Вычленила из всех Витьку и предложила зайти к ней вечером. Она ему шарфик и шапочку подберет. В подарок. Витька кивнул, согласился. Старшая сестра этот диалог слышала.
В какой-то момент ребятня выскочила кататься на пустырь. С холма… Витька шалил вместе со всеми. Прыгал, носился. И решил попробовать съехать чуть в стороне от остальных. Это оказалось фатальной ошибкой. Малыш провалился в заброшенный колодец.
Момент падения никто не заметил. А Витя ударился и потерял сознание. Поэтому не кричал, не звал на помощь первое время, когда на горке еще толпились родные и приятели. Ребятня, набегавшись, пошла по домам. И журавлевская банда отчего-то решила, что Витька не с ними потому, что убежал к бабушке Зине. За шапкой и варежками. Сестра сказала, что слышала, как он ей обещал. Все согласились.