Выйди из-за тучки - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Шатохина cтр.№ 11

Я спросила в аптеке средство от тошноты и рвоты и мне его продали. Вечером, перед тем, как пойти в спальню, я выпила таблетку. Потом долго мылась, чистила зубы, просто стояла в ванной, не решаясь выйти. Я еще не могла смотреть ему в глаза, я не видела своего мужа с того самого утра. Когда мы перебрасывались фразами, необходимыми в быту, глаза сами уводили взгляд в сторону. Я говорила, глядя ему в плечо. Мне необходимо было время. Я сейчас верила, что оно действительно лечит. Потому что такая яростная потребность в отсрочке — не иначе, как отчаянный вопль моего подсознания. А времени не было.

Не знаю… самая развратная ночная сорочка или запах духов, что я по привычке нанесла на тело в ожидании секса — капля между грудей, совсем немного… Но он все понял правильно — опять обнял и прижал к себе, давая ощутить всю серьезность своих намерений. Я не стала сопротивляться, даже начала что-то чувствовать, и он продолжил уже смелее и увереннее. Но в голове вдруг всплыло упущенное раньше опасение, да какое там опасение — ее просто взорвало, скрутив страхом все внутренности! Зараза! Он мог заразиться от нее какой-нибудь венерической дрянью, да просто — половой инфекцией. И сейчас я рискую, а месяц до этого…?! Я толком не успела даже додумать, как изо рта в панике вылетело:

— Вендиспансер! Ты мог…

Он дернулся от меня и замер. Я крепко зажмурила глаза, проклиная свою глупость и в то же время понимая, что иначе не могу. Я боюсь. И услышала его глухой голос:

— Не думаю… я был у нее первым.

ВСЕ! Невозможно, немыслимо! Это было еще больнее, чем известие об измене. Он тогда оправдывался, его голос был полон вины. Не таким, как сейчас — холодным и отстраненным. Я задохнулась, хватая воздух ртом. В глазах потемнело от какой-то взрывной смеси ярости, обиды, непонимания и меня понесло:

— Что еще я должна знать про тот половой акт? Какие еще необходимые подробности? — шипела я с невыносимо сильным желанием стиснуть руки на его шее и удушить на фиг!

— Ты не мог… просто сказать, что проверишься? Вместо этого ты защищаешь ее? Почему тогда ты все еще здесь, Андрей?

— Потому что я люблю тебя! — так же шипел он, опасаясь разбудить сына: — И хочу только тебя.

— А то — что? — уже гундосила я, потому что горло предсказуемо пережало, а нос — заложило, — иначе возьмешь там, где дают?

— Возьму ту, что хочу, — тихо рычал он, разрывая на хрен мою любимую сорочку. Я онемела, продолжая хватать воздух ртом, потому что нос не работал. Из глаз текли слезы, тело отяжелело, придавленное сознанием, которое осмысливало новую подробность его измены. Он целовал мое лицо, собирая слезинки губами, просил прощения, шептал такие волшебные слова, от которых раньше я бы млела и таяла. Казалось, что его руки не знали — за что хвататься в первую очередь и двигались по моему телу хаотично и жадно. Я не сопротивлялась, но и отвечать, как раньше, не могла. Просто полежала еще некоторое время, ожидая, когда он выпустит меня из рук, а потом ушла мыться.

Меня не стошнило в этот раз, и это уже было хорошо. О моем удовольствии речь не шла вообще. Но и отвращения не было, а это уже прогресс… или действие таблетки, а может — шока от новой подробности? Я не верила своим ушам, просто не понимала… я что — восемь лет жила с идиотом? Он и правда поверил, что баба, составившая и воплотившая в жизнь план по его совращению, могла оказаться девственницей? Действительно? На самом деле? Охрене-еть… Я потрясла головой — немыслимо, это просто немыслимо. И что? Я не смогу говорить с ним об этом, я просто не желаю слышать о том, как он это определил. Я не то, что говорить…, я жалела, что сразу не подала на развод! Может, сейчас мне не было бы так больно.

Раз десять плескала в лицо холодной водой, пытаясь прийти в себя. И себя же уговаривая, что нельзя решать вот так — сгоряча. И сейчас нужно пойти и лечь спать рядом с ним, хотя все нутро выворачивает от противления этому. Время! Мне просто нужно было время, а не эти его подробности. Зачем он ударил ими? Ведь он же ударил. Сука!

Прислонилась к холодному кафелю затылком и голой спиной, получая от этого гораздо больше удовольствия, чем от последней близости с мужем, прикрыла глаза. Проносились угарные, нездоровые мысли: а нужно оно мне вообще — бороться за него? Есть смысл? Я просто не узнаю этого человека, это не мой Андрей. Мой Андрюша никогда бы… Сейчас бы взять тайм-аут, разъехаться на время — сил нет быть рядом. Я даже уже не знаю — люблю ли его еще, вот такого?

Пересилила мысль разумная — я-то в любом случае как-то переживу и выживу, но у нас есть мальчик Вовка и папка нужен ему рядом, а не приходящий, в случае развода. Я попытаюсь простить и этот его плевок. Все, что он потом шептал, будто в бреду или горячке, его просьбы о прощении — полная ерунда, если он смог вот так, если у него повернулся язык… Я ведь не сказала ничего оскорбительного, просто проявила разумное опасение, между прочим — вполне оправданное. Но ради Вовки я попытаюсь, а там — как получится. И я все еще не готова отдать той расчетливой твари свое, просто не готова сдаться.

Если бы тогда, выходя из ванны, я знала, что все это было так — мелочи, так или иначе, но вполне решаемые вопросы. Впереди же меня ждал настоящий ад.

Не смотря на загруженность на работе, я нашла время и записалась по электронке к своему гинекологу. Нужно было окончательно закрыть вопрос с половыми инфекциями.

Через день в моем классе случилось ЧП — прямо в классе украли деньги из рюкзака Лены Стрельцовой. Я зависла от размера озвученной суммы. Не понимала — даже если родители хорошо обеспечены, да что там — богаты… зачем выдавать на руки ребенку такие суммы наличкой? Хорошо хоть, сейчас перед началом занятий у учеников отбирают смартфоны, я только приблизительно представляла себе стоимость ее аппарата. Разборки по поводу кражи ожидаемо наложились на текущие и плановые обязанности. Нервотрепки прибавилось.

Как-то, моя руки в служебном туалете, я бросила взгляд на свое отражение в зеркале и замерла, вглядываясь — на коже проступали шелушащиеся красноватые пятна. Мои русые, слегка осветленные на концах волосы выглядели, как пакля. Светлые глаза…, а я не пользовалась сейчас тушью, потому что она раздражала их, смотрелись невыразительно и устало. Я зависла, опустив руки в текущую воду и растерянно рассматривая свое отражение. С этим точно нужно что-то делать. Выгляжу откровенно паскудно.

После работы, добравшись до дома, устало скинула туфли и прошла, чтобы вымыть руки после транспорта. В квартире раздавались голоса мужа и сына, и я пошла на эти звуки, как зомби. Вовка издал вопль и кинулся обниматься, а Андрей… он смотрел обеспокоенно и виновато. Я сверху вниз взглянула на его лицо, в его глаза — они с сыном возились перед этим на полу. Он сидел на ковре в своей домашней одежде — спортивках и футболке и я, наконец, рассмотрела его — впервые за эти дни. Он сильно похудел за это время, так же, как и я. Под глазами залегли глубокие тени, он поджимал нижнюю губу, как это делают обиженные дети и от этого уголки его рта скорбно опустились. Длинноватый прямой нос заострился, а на щеках уже проступала вечерняя щетина. Он замер и тоже молча, не отрываясь, смотрел мне в глаза. О чем он тогда думал? Я не знаю. Но выражение его лица — какое-то загнанное, ранимое, такое зависимое от того, что я сейчас скажу или сделаю… Он ждал и надеялся.