Властью Песочных Часов - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Энтони cтр.№ 25

Однажды его новоприобретенное искусство спасло ему жизнь. Нортон несколько недель был бельмом на глазу у пары злостных браконьеров, потому что шугал их при всяком удобном случае. Выведенные из себя его нотациями, негодяи накинулись на Нортона с ножами. Тут он выхватил меч и показал им несколько эффектных приемов, после чего противников как ветром сдуло. Еще бы! Он взмахом меча срезал у каждого по клоку волос на голове и пригрозил отхватить им носы, если они будут продолжать в том же духе.

Не будучи человеком агрессивным, Нортон все же возгордился своим подвигом. Если кто и выводил его из себя, так это люди, не уважающие дикую природу. Несмотря на нынешнее обилие зеленых насаждений, по-настоящему нетронутых уголков природы так мало! Нортон аккуратно уложил отсеченные пряди волос в ящичек — чтобы передать полиции. Там волосы проанализируют и мигом определят по генному коду, кому они принадлежат. Уже к вечеру обоих браконьеров сцапают. Если это не первое их преступление против дикой природы (а по всему видно, что эти ребята рецидивисты), то приговор будет весьма суров. Скажем, лесофобное заклятие, после которого эти типы и на пушечный выстрел не подойдут к лесу — он будет для них что выпивка для того, кто закодирован против алкоголя. И другое наказание вполне подойдет для пакостников: мусороедный заговор. Тот, на кого наложено подобное заклятие, гадить в лесу и в городе не перестанет, но неодолимая сила заставит его вернуться и сожрать оставленный мусор. Сломает пару зубов на консервной банке, проглотит килограмм банановой кожуры — мигом приучится к чистоте!

Гавейн временами отлучался за свежими новостями о том, как протекает беременность его жены. В один прекрасный день он радостно сообщил, что Лайла родила прелестную здоровую дочку. Конечно, он ждал сына, но лучше смириться с этим и не гневить своими жалобами Природу. Рождение девочки — наилучшее доказательство того, что Гавейн стал паинькой и больше не совался в естественный ход вещей, хотя очень даже мог…

— Следующим непременно родится мальчик, — заявил призрак. — И он наследует все мои несметные богатства! Сам знаешь, право первородства — святое право…

Нортон равнодушно пожал плечами. Ему все это было до лампочки.

— Да, кстати, постель Лайлы нынче пустует, — как бы между прочим заметил Гавейн. — Если желаешь — то милости просим… Для дорогого друга…

— Нет, — отрезал Нортон… однако не так решительно, как много-много месяцев назад. В конце концов, уже больше года прошло после кончины Орлин. В лесу оно, конечно, здорово и здорово… а все-таки нет-нет да и потянет к городским удобствам и к теплым женским телесам…

Бывалый воин и хитрец, Гавейн уловил нотку колебания в голосе друга и выбрал тактику ненавязчивого давления.

— Дело, конечно, твое, — сказал он. — Но я бы на твоем месте просто взглянул разок. Поверь мне, Лайла — это величественное сооружение природы. Пропорции, понимаешь ли… К тому же и чувственная… Бродит там одна в трех десятках комнат и скучает: хочется кого-нибудь приголубить — а некого…

— Ага, исскучалась вся, — хмыкнул Нортон. — Мужчин в городе — до и больше! Небось, их у нее целая рота!

— Штанов кругом много, это верно. Но такого, как ты — где ж она такого найдет? Да и я предпочел бы тебя в роли отца моего сына. Твой отпрыск вырос бы весь в тебя — стал бы великим защитником природы… А при тех средствах, что он унаследует, он бы многое сумел на этом великом поприще!..

Нортон подумал, подумал — и согласился. Махнул рукой и сказал:

— Ладно. Взглянуть — взгляну, а как уж там потом — ничего не обещаю.

Они дошли до ближайшей установки переброса материи и через секунду оказались в городе, где находились основные апартаменты Гавейна. Как транспорт переброс материи — весьма дорогое удовольствие. Но если за это баловство платит распорядитель гавейновской собственности — отчего бы и не использовать сие чудо двадцать первого века!

Затем Нортон и Гавейн проехали на нескольких эскалаторах, поднялись на лифте и прибыли на место. В апартаментах все было как и прежде. Но даже вид входной двери больно ударил Нортона по нервам. Именно здесь он впервые увидел Орлин. Вот эта вот дверь открылась, и на пороге стояла она…

— Я, сам знаешь, никак не могу… — извиняющимся голосом начал Гавейн.

— Ну да, помню. Ты не можешь находиться в одной комнате с ней. А она тебя не видит и не слышит и даже отчасти сомневается в твоем существовании.

Нортон мог только гадать, какая сила заинтересована в том, чтобы призрак был невидим для собственной супруги. Чья злая, или добрая, или причудливо-бессмысленная воля строит этакие козни? Могла ли видеть Лайла своего супруга до свадьбы? Стал ли он невидим в момент, когда она ответила «да» на вопрос священника? И какой смысл в этом принудительном прятанье Гавейна от супруги? Пути сверхъестественного воистину неисповедимы. Порой оно кажется таким бестолковым, а его впечатляющие чудеса выглядят такими неуклюжими наворотами… А расспросить Гавейна подробнее обо всем этом Нортону было как-то неловко.

В лесу Нортон слегка одичал, и сейчас, нажав на кнопку звонка, он испытал чувство впервые пришедшего на свидание застенчивого подростка. «Сорок лет дураку, а все смущаешься», — невольно подумал он.

За дверью послышались шаги. Небольшая задержка — видимо, его изображение на экране охранной системы подверглось изучению. Затем дверь распахнулась. Перед ним стояла Лайла.

— О-о, вы Нортон! Как приятно! Я узнала вас — я видела вашу фотографию!

Это было сказано с многозначительным придыханием.

Что и говорить, Лайла и впрямь оказалась знойной женщиной. На вкус Нортона она была даже чересчур знойной. Чтобы не сказать — совсем корова. Похоже, во время беременности она прибавила десяток-другой килограмм, а затем не позаботилась избавиться от них. Орлин и в последний месяц беременности умудрялась выглядеть стройной. А эта… экие ляжки, и живот пузырем. Впрочем, пока что Лайлу еще можно было назвать под настроение соблазнительной пышкой, но еще килограмм-другой — и она плавно сползет в категорию «слоних» и «толстомясых».

Впрочем, избыток жира — дело десятое. Главное, что его отвращало от Лайлы, — в его глазах она была тут вроде самозваного оккупанта. Она заняла место Орлин. Умом Нортон понимал, что Лайла здесь по праву, что она «работает» на Гавейна, что она преуспела в том, в чем Орлин потерпела фиаско, — родила здорового и жизнеспособного ребенка, хотя с полом и вышла некоторая промашка. Лайла заслуживала всяческого уважения… Но сердцем Нортон не был способен принять ее. К этой женщине он не смог бы прикоснуться, не чувствуя предательства по отношению к Орлин.

Ощущая себя грубияном и хамом, он молча развернулся и пошел прочь. Что бы ни случилось, сюда он больше никогда не придет. Ему сюда нельзя.

Он был настигнут Гавейном в очередной раз уже на Марсе.

Нортон, в легком космическом комбинезоне и с запасом кислорода за спиной, совершал пробежку по холодной пустыне, покрытой мелким красным песком. Внезапно рядом из ничего соткался знакомый призрак. Ни в каком кислороде он, естественно, не нуждался и одет был совсем не по-марсиански