Обучение у воды - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Медведева, Александр Медведев cтр.№ 68

– Знаешь, я вспомнил анекдот на эту тему, – улыбнулся я. – В Африке лежит негр под пальмой. Подходит к нему белый и спрашивает:

– Ты что тут лежишь?

– Жду, пока кокос упадет.

– А почему бы тебе не залезть на пальму и не нарвать кокосов?

– А зачем?

– Ты мог бы сложить кокосы в мешок, отнести на базар, продать, на вырученные деньги купить тачку, снова наполнить ее кокосами, продать их, купить автомобиль и возить кокосы на рынок в автомобиле.

– А зачем?

– Как зачем? Чтобы потом хорошо жить и не работать!

– А я и так хорошо живу и не работаю!

Ли расхохотался.

– Великолепный анекдот, – сказал он. – Мы видим, как сталкиваются две совершенно чуждые друг другу модели мира. Белому кажется, что негр бессмысленно растрачивает свою жизнь, валяясь целыми днями под пальмой, а негр совершенно убежден, что только полному идиоту может прийти в голову идея в такую жару собирать кокосы и таскать их на базар, чтобы в конце концов прийти к тому, что он делает сейчас – лежать под пальмой и наслаждаться покоем.

А теперь посмотрим, как сформировалась модель твоих любимых японских самураев. Особенности жизни на японских островах создали совершенно иной тип адаптации. Разгул стихии создавал постоянную угрозу жизни людей. Из-за частых землетрясений было опасно строить дома с мощными стенами, которые могли, обрушившись, похоронить под собой хозяев. Недостаток места заставлял возводить жилища очень близко друг от друга, поэтому все, что происходило за тонкими стенами, тут же становилось достоянием соседей. Осознание нависающей смерти, которая могла настигнуть тебя в любой момент, в сочетании с необходимостью сдерживать и скрывать свои чувства выработало сильную волю и внутреннюю дисциплину, способность ухода из жестокого и непредсказуемого внешнего мира во внутренний мир в поисках тишины и спокойствия духа.

Посмотри, какие разные модели мира, но разве можно сказать, что одна из них лучше другой? В каждой из них есть прекрасные качества и есть свои недостатки. Эмоциональность и способность наслаждаться жизнью латиносов не уравновешена контролем рассудка, и неудача или жестокое разочарование могут сломать или даже уничтожить их.

Суровая внутренняя дисциплина и уход в свой внутренний мир японцев, с одной стороны, создают прекрасных работников и воинов, но, с другой стороны, не позволяют полноценно взаимодействовать с внешним миром и наслаждаться жизнью.

Склонность к интеллектуальным рассуждениям русских интеллигентов выхолащивает и обедняет их эмоциональную жизнь, потому что рассуждать о жизни и жить – это совершенно разные вещи, но до некоторой степени они это компенсируют, сохраняя, развивая и передавая следующим поколениям культурные традиции и ценности.

Воин Жизни, общаясь с носителями моделей с ярко выраженными основными характерными чертами, расширяет свою модель мира и свою способность к адаптации. Он развивает в себе внутреннюю дисциплину японца, детскую непосредственность эмоционального восприятия латиноса, холодную рассудочность северных жителей и умеет на основе своей модели конструировать другую, ложную или частную модель, которая нужна ему в данный момент и в данной ситуации.

Помнишь, когда я говорил тебе о «Вкусе плода с Дерева Жизни», я упоминал о «поедании плода» и «аромате плода». «Плод с Дерева Жизни» – это твоя жизнь, и в то же время это ты сам. Ты поедаешь плод и в то же время растишь и формируешь его. Для Воина Жизни, идущего к бессмертию, этот процесс уничтожения и созидания самого себя вечен и символически может быть выражен в картине змеи, кусающей свой собственный хвост.

«Аромат плода» имеет непосредственное отношение к общению с людьми и к воздействию на них. «Аромат плода» – это твое отражение во внешнем мире. Он складывается из твоего внешнего вида, запаха, твоих привычек и характерных черт, из того, что ты сам думаешь о себе и из того, что о тебе думают другие. Его создают слухи, которые ты сам распространяешь о себе, и слухи, которые распускают о тебе окружающие.

«Аромат плода» можно назвать внешним отражением модели мира, и можно сказать, что модель мира – это внутренняя основа «аромата плода». Чем шире и полнее модель мира человека, тем тоньше и незаметнее «аромат» его плода. Чем уже и акцентуированнее модель – тем сильнее и специфичнее соответствующий ей «аромат».

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – сказал я. – Но слово «аромат» все-таки больше у меня ассоциируется с запахом, и мне трудно создать в своем воображении образ, связывающий модель мира с запахом. Почему чем более полна модель мира, тем менее заметен ее аромат? Я думал, что полнота модели делает человеческую личность более сильной, насыщенной и яркой. Почему же это не выражается во внешнем проявлении модели?

– Да, похоже ты переутомился, раз задаешь подобные вопросы, – сыронизировал Учитель. – Но твое непонимание связано еще и со спецификой языка. В китайском языке слово «аромат» имеет более широкий спектр значений и ассоциаций, чем в русском, и тебе надо создать в своем сознании соответствующую ассоциацию между словом «аромат» и проявлениями личности человека. Постарайся почувствовать то, что я имею в виду. Вспомни какую-нибудь очень яркую и запоминающуюся личность.

Встречаются люди, при одном взгляде на которых окружающие чувствуют исходящие от них силу и энергию, а есть люди, автоматически вызывающие отвращение или жалость. Особое чувство, порой неуловимое и трудно определимое, а иногда сильное и устойчивое, которое возникает при виде кого-либо, при мыслях или воспоминаниях о нем и есть восприятие аромата его плода. Чем ярче выпячена какая-то сторона личности, тем сильнее аромат. Но чем полнее становится модель мира человека, тем меньше у него остается доминирующих черт характера.

Спокойный следует по срединному пути, прокладывая его между крайностями и противоположностями, и таким же усредненно-нейтральным становится его характер. В нем нет ни добра, ни зла, ни добродетелей, ни пороков, ни любви, ни ненависти, ни радости, ни горя. В нем присутствует все, и в то же время в нем нет ничего. Он становится просто отражением окружающего мира, независимым и от него, и от превратностей судьбы. Поэтому он становится незаметным, и обычный человек просто не обратит на него внимания, не сможет прочувствовать и оценить его аромат. Воин Жизни умеет быть незаметным, но, в случаях, когда это ему необходимо, он изменяет свой «аромат», искусственно выделяя наиболее подходящую для каждой конкретной ситуации частную модель мира с соответствующим ей «ароматом». Я много раз проделывал подобные трюки для тебя.

– Да уж, – усмехнулся я. – Никогда в жизни не забуду нашу первую встречу. Такого сногсшибательного «аромата» я никогда в жизни не нюхал. Особенно когда ты плевался в пельменной пенками от кофе, а потом блеванул прямо у двери, чтобы показать мне, как облегчается воин перед боем.

– А что, неплохо получилось, – с гордостью произнес Ли и встал, потянувшись всем телом так, что хрустнули кости. – Мне понравилось выражение твоего лица, когда я схватил тебя рукой, испачканной в рвоте. Могло показаться, что тебя заставляют проглотить салат из протухших лягушек с пауками и скорпионами, но в твоих глазах была написана решимость идти до конца. За это я тебя и полюбил…