На коне бледном - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Энтони cтр.№ 57

— Неужели? — без особого удивления поинтересовалась Природа.

— Не делай вид, что тебе об этом неизвестно, Зеленая Мать!

Природа улыбнулась так, словно услышала комплимент. Ее довольно миловидное лицо было обрамлено буйной копной волос, то зеленых, как трава, то синих, как вода — цвета неуловимо переходили друг в друга и переливались. Их взгляды встретились, и оказалось, что глаза Природы напоминают два холодных глубоких омута, ярко освещенных огнем. Зейн понял, что эта женщина обладает огромной силой, внушающей благоговейный страх. Ее действительно не стоило дразнить.

— Я знала, что этим путем пройдешь только ты, Танатос.

— А кто в таком случае все остальные? Они что, мне померещились?

Природа с улыбкой вздохнула, и ее окутанная туманом пышная грудь сжалась, словно тающее облако.

— Вижу, ты все еще не совсем понял мои маленькие хитрости. Всеми остальными был ты сам.

— Сомневаюсь. Мне совершенно не хотелось подобных столкновений.

— Присядь, Танатос, — сказала Природа, похлопав по стволу ротанга. Ее рука отливала перламутровым блеском. Зейн понял, что все живое принадлежит ей, включая жемчуг, созданный живыми существами. — Я поясню эти детали, чтобы мы могли перевести разговор в надлежащее русло.

Зейн сел — с распоряжениями Зеленой Матери не спорят. Ротанг с такой фамильярностью принял форму его тела, что Зейн почувствовал себя неудобно.

— Поясни.

— Человек часто является врагом самому себе, даже если не знает об этом. Такова природа животного. Мне хорошо она известна.

Ну естественно. Природе известна природа людей!.. Но какое это имеет отношение к полосе препятствий, которую ему пришлось преодолеть?

— Один раз ты ехал на велосипеде, — продолжала Природа. — Другой раз вел машину. И третий — шел пешком. Ты был один, и вас было трое. Менялись только декорации.

— Я побывал в трех столкновениях, — согласился Зейн. От этой женщины исходило волнующее ощущение понимания, но Зейн пока не понимал, к чему она клонит.

— Ты был тремя. Одно столкновение, три взгляда на него. Три варианта, как реагировать.

— Я был тремя? — переспросил сбитый с толку Зейн.

— На дороге не было никого, кроме тебя. Просто время было неким способом искривлено. — Природа мрачно усмехнулась, и на мгновение ее зубы сверкнули, словно клыки. — Хронос задолжал мне услугу. Я не могу самостоятельно искривлять происходящее. Мы, воплощения, должны помогать друг другу.

— Друг другу, но не мне? — У Зейна закружилась голова. — Одно столкновение, увиденное тремя способами? Ты говоришь, что я был водителем

— и велосипедистом — и пешеходом — и только тогда, когда я был велосипедистом, я воспринимал происходящее как поездку верхом на грелке, а когда я был пешеходом — как плавание? Ты изменяла способ видения так, что я не мог этого понять? Я прошел один путь трижды?

— Ты схватываешь на лету, — согласилась Природа. Ее похвала была приятна Зейну, несмотря на то что его гнев еще не улегся.

— Я так понимаю, что ты загнала меня на дорогу, ведущую через ленту Мебиуса с отдельными элементами призмы, так что я трижды прошел через петлю. Но зачем?

— Мы уже отвечали на этот вопрос. Смертный не мог пройти там; чары, лежащие на снаряжении, не сработали бы в руках смертных. Бессмертный также не в силах здесь пройти; ангелу не нужно никакое снаряжение, а тропу можно пройти только при его помощи. Демон дрался бы насмерть при первом же столкновении, поскольку им свойствен именно такой взгляд на вещи.

— Мне очень хотелось устроить драку, — признался Зейн. — Этот заносчивый идиот в моторной лодке… — он уныло усмехнулся. — Который был мною… Из машины все смотрелось совершенно иначе! Я думал, что дорога принадлежит мне, а остальные вторгаются на мою территорию. Как пешеход или пловец я не обращал внимания ни на что, думал только, как бы успешно закончить путь. А как велосипедист или наездник на грелке я находился посередине, между заносчивым водителем и ко всему безразличным пешеходом. Похоже, оба были не правы. Теперь, оглядываясь назад, я недоволен своими действиями.

Природа пожала плечами, отчего по ее туманному одеянию пробежала очень занятная рябь. Иногда Зеленая Мать казалась полной, а иногда — чувственной; туман постоянно скрывал истину.

— У тебя еще будет время, чтобы обдумать все поподробнее. Ты преодолел эти препятствия, что под силу лишь подлинному воплощению, хотя может показаться, что ты шел наугад. Мы, инкарнации, не совсем живые и не совсем мертвые; мы — совершенно особая категория, владеющая уникальными силами. Мы занимаем свои должности, но иногда мы и есть эти должности. Мы подобны свету — и волна, и частица одновременно. — Природа взмахнула рукой, отметая эту тему. — Теперь мы наконец наедине.

— Подожди, — сказал Зейн, кое-что припомнив. — А каким образом демон мог бы драться до смерти? Он же и так уже мертвый.

— Возможно, правда, что демон не может умереть, — но если ты убьешь занимаемое демоном тело, то он больше не сможет им пользоваться и будет вынужден вернуться прямиком в Ад. На практике это одно и то же.

Зейн вернулся к другой теме:

— А почему так важно, чтобы мы оказались наедине? Мы что, должны обменяться какими-то тайными сведениями?

— Да, должны. Мы — смертные бессмертные. Мы не можем допустить, чтобы наши тайны стали известны обычным смертным, иначе нас перестанут уважать. Мы также не можем говорить об этом с Вечными, потому что лишимся своей силы.

— Какие тайны? — спросил Зейн. — Я просто выполняю свою работу.

— Насколько ты ее себе представляешь.

— А что, я чего-то о ней не знаю?

— Возможно. — Природа присела в кресло, образованное живым деревом, и ее туманное одеяние слилось с окружающим туманом. — Позволь продемонстрировать на одном не совсем удобном примере.

Природа взмахнула рукой, и внезапно Зейн ощутил мощный прилив вожделения. Ему хотелось заняться сексом, немедленно. Зейн обнаружил, что он встал — причем во всех смыслах — и приближается к Природе.

— Нет! — прохрипел Зейн. Он знал, что это — не его собственное желание, что оно навязано ему извне.

Природа лишь усмехнулась.

Зейн приблизился к ней вплотную, но заставил себя схватиться за ее душу, а не за тело. Обтянутая перчаткой рука прошла сквозь дымку тумана и сквозь плоть Природы, и пальцы Зейна вцепились в ее душу. Зейн потянул душу и частично извлек из тела.

Природа задохнулась, словно от внезапной боли. Охватившее Зейна эротическое возбуждение схлынуло так же внезапно, как и появилось. Заклинание Природы перестало действовать. Зейн разжал руку и вынул ее из тела Природы.

Природа глубоко и судорожно вздохнула, и туман вокруг нее сгустился. Ее невозмутимость несколько уменьшилась.