— Глупый человек! P-разве можно изгнать дух вулкана?!
— Чем же он такой особенный?
Шаман почему-то озлился.
— Хватит р-разговоров, — прорычал он. — Ты слишком болтлив, человек, словно самка, что в пер-рвый р-раз возлегла с воином.
— Странно, когда наши девушки проводят первую ночь с воинами, им как-то не до болтовни, — съязвил священник и прищурился. — Позволь задать последний вопрос. Скажи, теперь-то, после того, как я породнился с твоим народом, я могу оставить вас и, наконец, отправиться по своим делам?
— Нет, — отрезал брейнер, — ты останешься с нами. Скор-ро будет пр-раздник огня. И один из твоих бр-ратьев умр-рет. Его к нам пр-ривели духи земли и повелели пр-ринести в жер-ртву. Духи поведали мне, что они хотят, чтобы жер-ртвоприношение совер-ршил человек. Тогда они будут милостивы.
— А если я откажусь?
— Ты не откажешься.
— Почему ты так уверен?
— Потому, что тогда вместо одной жер-ртвы духам будет пр-ринесено две — ты понимаешь, о чем я говор-рю?
Дигр прекрасно понимал.
— Но пр-режде, чем ты пр-риблизишься к жер-ртвенному камню, тебе пр-редстоит совер-ршить паломничество в стр-рану духов и р-расспросить их о том, как именно ты должен все пр-роделать. Иногда они пр-редпочитают, чтобы жер-ртве пер-регрызли горло, иногда тр-ребуют, чтобы ей выр-резали сер-рдце или живьем содр-рали шкур-ру, а потом посадили на кол. Пор-рой тр-ребуют сжечь на костр-ре, закопать в землю или бр-росить в р-реку. Очень важно это знать зар-ранее, иначе можно ошибиться, и тогда духи пр-рогневаются.
Священник уже начал было думать, что слуги Нечистого добрались и сюда. Как и в темнице градоначальника, Рой ощущал, что его сознание находится под контролем. Находясь в стойбище аншаб, он испытывал одновременное воздействие нескольких сот разумов, причем воздействие направленное.
Никто из брейнеров по отдельности не мог бы сравниться с ним в телепатической силе, но вместе они обладали такой ментальной мощью, что противостоять ей было невозможно. И кто же направляет эту невероятную силу? Шаман? Вождь племени? Или кто-то третий, искусно скрывающий свое присутствие?
— И еще, — продолжал между тем шаман, — ты в любом случае исполнишь обр-ряд, хочешь ты того или нет. Только во втор-ром случае ты вскор-ре сам отпр-равишься вслед за тем толстяком. Запомни это.
Шаман вдруг принялся бить в колотушку и что-то бормотать. Потом раскинул лапы крестом и закружился, подставив морду солнцу, услужливо выглянувшему из-за тучи.
Прямо у ног священника суетились муравьи, самые обыкновенные, рыжие, с длинными усиками и проворными лапками. Насекомые сновали туда-сюда, таща то травинку, то маленькую веточку, то кусочек листа. Муравейник был где-то рядом — муравьи не слишком любят длинные путешествия, — но тем не менее его не было видно.
Неизвестно почему, Дигр приклеился взглядом к одному — довольно крупному, с темной крапинкой на рыжей спине. Муравей тащил ажурное крылышко стрекозы, которое превышало его самого чуть ли не в десять раз. Это явление затмевало все: бесноватого шамана, плен, падение Нагрокалиса. Внезапно, сам того не желая, священник приблизился к муравью — нет, Рой оставался на месте, но насекомое почему-то неимоверно увеличилось. Впрочем, и это не совсем точно — скорее, конечности, усики и тельце муравья стали восприниматься сознанием, как нечто значительное и величественное.
Муравей вдруг остановился и выпустил свою ношу. Ветер тут же подхватил крылышко и отбросил прочь, словно стараясь уберечь от страшной участи, ему уготованной. Угольно-черные глаза насекомого впились в Дигра. Из разверстой пасти капала шипящая слюна. Казалось, во Вселенной остались лишь этот чудовищный муравей да стоящий напротив него священник.
Рука — к кресту, душа — к молитве. «Помоги, Господи, не оставь раба твоего!»
Да что толку? Где вы, силы небесные, и ты, пресвятая Богородица?! Защити, не оставь в милости своей. Не дай пропасть зря! За спиной чудовища — царство Зверя! А у тебя, священник, лишь вера твоя, да истовость духа, да боевой крест, что сверкает на груди.
Дигр снял крест и, словно пращу, принялся раскручивать над головой. Тварь ринулась вперед. Выпад — сталь полоснула по глазам. Чудовище взвыло и попятилось. Вновь полукруг, вновь выпад, и — о чудо, благодарю тебя, Господи! — порождение тьмы дрогнуло.
Пространство за спиной твари задрожало и распахнулось. Монстр исчез, и священник увидел серые сумрачные поля, на которых росли какие-то призрачные деревья со студенистой листвой.
И среди древ этих бродили тени. И было их великое множество.
И Дигр ступил на эти мертвые поля и пошел по тропе. И приблизился к жилищу, наподобие вигвама. И вошел в него.
Там сидели пять сущностей в отороченных мехом кожаных одеждах и молча смотрели перед собой. Их взоры были пусты. Их морды походили на маски. Один отрезал костяным ножом куски от солонины и с явным отвращением отправлял в пасть. И когда он распахивал пасть, метс видел в ней вместо зубов сверкающие звезды.
У одного была морда шакала, у другого — брейнера, третий походил на человека, четвертый напоминал белку, а пятый, самый ужасный — лица и вовсе не имел. Там, где оно должно было находиться, зияла кровавая рана.
— Зачем ты потревожил нас? — проговорила сущность без лица.
— Племя аншаб готовит жертвоприношение, — сказал священник, — и я пришел, чтобы узнать…
— Все понятно, — встрял шакалоголовый, — опять Рокогн гонца послал. Сколько раз ему, олуху, повторять: явись сам, да выясни все как следует. Так нет, вечно болвана какого-нибудь пошлет, а сам зельем обопьется и целую ночь у костра пляшет! А потом еще удивляется, что мы его не жалуем!
— Ты совершенно прав, Властелин Земли, — отозвался брейнер, — Рокогн совсем не тот стал. В былые времена он имел куда больше почтения.
— Ну, еще бы, — сказал белкоподобный, — в былые времена он бы не посмел так поступить. И, что интересно, Властелины Стихий, всякий раз он нас тревожит по какому-то совершенно ничтожному поводу. Да и теперь, наверняка, с какой-нибудь глупостью.
Пустые взоры — разумеется, у кого они вообще были, — оборотились на Дигра. Обладатель же кровавой раны ничем не выказал своего интереса.
— Говори, посланник!
— Я пришел, чтобы узнать, как именно принести вам жертву.
Не успел священник договорить, как послышался смех. И смех этот был похож на рокот камнепада в горах, на грохот землетрясения.
— Ну, что я говорил? — наконец произнес Властелин Земли. — Это никогда не кончится!
— А может, спалить все их стойбище? — мечтательно произнесла сущность, похожая на брейнера. — И избавимся от них раз и навсегда. Что скажешь, Властелин Огня?
Существо в образе человека чуть дрогнуло и подало голос:
— К сожалению, нельзя, Властелин Воды!