Вожди СССР - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 76

Но две аксиомы точны.

Все голосуют «за»… На выборах в бюллетене красовалась лишь одна фамилия. Можно было ее вычеркнуть. Но практически никто этого не делал! Боялись? Считали, что, опуская бюллетень в ящик, исполняют важное государственное дело?

Скорее, воспринимали выборы как маленький праздник в череде серых будней. На избирательный участок приходили семьями, с детьми. Милиционеры и члены избирательной комиссии были непривычно любезны. Играла музыка. Торговали бутербродами с копченой колбасой, которой в магазине не укупишь. Жалко, что ли, проголосовать?..

Страдала и негодовала мыслящая публика. Известный прозаик Юрий Маркович Нагибин писал в дневнике 4 февраля 1969 года:

«Я никак не могу настроить себя на волну кромешной государственной лжи. Я близок к умопомешательству от газетной вони, я почти плачу, случайно услышав радио или наткнувшись на гадкую рожу телеобозревателя. Как пройти сквозь все это и сохранить себя?»

Никто не работает… С одной стороны, зарплату регулярно получали даже принципиальные бездельники, даже в убыточном хозяйстве. С другой — умелый и усердный работник фактически не поощрялся. Прилично заработать, да еще и превратить ассигнации в нужный товар, можно было лишь неофициально.

Распределение из-под прилавка, ситуация, когда не зарабатывали, а добывали, когда не честный труд, а место во власти или связи давали какие-то блага, — все это воспитывало привычку ловчить и обманывать. Честное и успешное хозяйствование было невозможно, воспринималось как глупость.

Нарастало ощущение неравенства, особенно когда перебои с поставками продуктов стали постоянными. Москвичи, томившиеся в очередях, вызывали зависть у остальной России, где и в очередях-то стоять было бесполезно: все по талонам. Классическое «понаехали!» первоначально относилось к русским же людям, потянувшимся из провинции в столицу за едой.

При Брежневе высшее чиновничество перестало таиться, привыкло жить на широкую ногу и не стеснялось это демонстрировать.

В стране было больше девятисот общесоюзных, союзнореспубликанских и просто республиканских министерств и ведомств. В Совет министров СССР входило 115 (!) человек, поэтому в полном составе собирались лишь раз в квартал.

Пока чиновники наслаждались своими привилегиями за непроницаемым забором, общество как бы ничего не ведало. На тайное неравенство не обижаются. А когда разница в уровне жизни стала бросаться в глаза, это породило всплеск злобы и ненависти.

Леонид Ильич ушел из жизни 10 ноября 1982 года — во сне, спокойно и без страданий. Такая кончина всегда считалась счастливой.

Отчетливо помню: мало кто помянул его тогда добрым словом. От симпатий к Леониду Ильичу ничего не осталось. Страна от него устала. Казалось, Брежнев перешел в анекдоты. В любой компании в те годы находился человек, который под общий смех довольно похоже подражал его манере говорить.

Но прошли годы. То, как тогда жили, думали и чувствовали, быстро забылось. Отношение к Леониду Ильичу стало меняться. Пришли к выводу, что и «застой» был не так уж плох, и Брежнев сыграл положительную роль в истории страны.

Чем дальше уходит та эпоха, тем больше тех, кто воспринимает Брежнева как символ утерянных спокойствия и надежности, стабильности и справедливости — всего того, чего сильно не хватало нашему народу на протяжении столь многих лет. Торжествует такая точка зрения: брежневские времена были совсем не так плохи, страна успешно развивалась, и сейчас проживаем брежневское наследство, а недостатки можно было исправить…

В реальности все восемнадцать лет его правления происходил упадок страны. Застой и деградация были следствием не брежневских недугов, а неизбежного провала политической и экономической модели. Дряхление генерального секретаря, скорее, его символизировало. Сменявшие друг друга старцы на трибуне Мавзолея — можно ли придумать более зримую метафору упадка советского строя?

Однако возможность пожизненно править страной такая система обеспечивает. Если бы врачи 4-го главного управления (медицина для начальства) при Министерстве здравоохранения СССР владели секретом бессмертия, то Леонид Ильич Брежнев, вполне возможно, правил бы нами и по сей день…

В 1935 году в Рыбинске юный Юрий Владимирович Андропов женился — на выпускнице своего же техникума Нине Ивановне Енгалычевой, дочери управляющего отделением Госбанка. Она училась на электротехническом отделении и была капитаном сборной техникума по волейболу. Рассказывают, что познакомились они на дружеской вечеринке. Стройная и темноглазая, она произвела сильное впечатление на молодого Андропова.

В семье сохранилось фото, которое Андропов подарил будущей жене, когда она после техникума уехала работать в Ленинград. Фото он снабдил романтической подписью:

«На память о том, кто так нежно и страстно тебя любит. Милая, милая далекая и вечно незабываемо близкая Нинурка. В память о далеких, морозных, но полных счастья ночах, в память вечно сияющей любви посылает тебе твой хулиган

Юрий».

Кто бы мог подумать, что Юрий Владимирович Андропов способен на такие сильные чувства? Он вернул Нину из Ленинграда и добился своего — они поженились. Он сфотографировался с женой и на обратной стороне снимка 1 марта 1936 года своим четким почерком написал:

«Если вам когда-нибудь будет скучно, если вы хоть на минуту почувствуете себя несчастной, то взгляните на эту фотографию и вспомните, что в мире существуют два счастливых существа. Счастье заразительно. Оно вместе с воздухом проникает к вам в душу и в одно мгновение может сделать то, что не в состоянии сделать годы».

У них появилось двое детей: в 1936 году родилась дочь, ее назвали Евгенией в честь бабушки по отцовской линии, в 1940-м — сын, названный в честь деда Владимиром. Но брак оказался недолгим. Любовь растаяла без следа. Вскоре после рождения сына Андропов уехал на новое место работы, в Петрозаводск, один, без семьи. Отговорился:

— Пока там нет квартиры, негде жить.

И вроде бы только няня, хорошо знавшая своего Юру, печально сказала:

— Ты уезжаешь навсегда. Ты уже не вернешься…

Он уехал и долго не писал. Потом письменно попросил развода. Нина Ивановна, женщина очень гордая, тут же ответила, что согласна.

В Петрозаводске Андропов женился во второй раз — на Татьяне Филипповне Лебедевой. Она тоже занималась комсомольской работой и слыла женщиной с очень сильным характером. В новом браке у него тоже родилось двое детей — сын и дочь.

Татьяна Филипповна Андропова приезжала в Петрозаводск в 1969 году на празднование 25-летия освобождения Карелии от финской оккупации. Опекать ее поручили молодому офицеру госбезопасности Аркадию Федоровичу Яровому. Он написал об этом через много лет в книге «Прощай, КГБ».

— Поручаю вам, товарищ старший лейтенант, персональную охрану нашей высокопоставленной гостьи, Андроповой Татьяны Филипповны, — сказал ему председатель КГБ Карелии Виктор Андреевич Заровский. А потом добавил: — Ты уж постарайся, голубчик, чтоб ей все было хорошо… И насчет еды проследи.