Вожди СССР - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 122

— Вот, оказывается, чего вы хотите, — разочарованно произнес Горбачев. — Только в кулак и верите.

В конце ноября 1988 года на пленуме ЦК первый секретарь правления Союза писателей СССР Владимир Васильевич Карпов, известный больше военными, нежели литературными подвигами, подошел к председателю КГБ Крючкову:

— Владимир Александрович, люди уже просто кричат о необходимости применения законов к экстремистам. Законы у тебя в руках. Почему не организуешь пару показательных открытых процессов над теми, кто собирается отстранить партию, обещает вешать коммунистов на фонарях? Что тебе еще нужно? Преступление налицо.

Вместо ответа Крючков взял Карпова под руку и повел к генеральному секретарю ЦК КПСС, который подписывал какие-то бумаги. Подождали, пока помощник забрал бумаги и ушел. Крючков попросил Карпова:

— Вот, повтори все, что ты мне только что говорил.

Руководитель Союза писателей повторил свой вопрос. Горбачев вспыхнул:

— Вы что, хотите возвратить тридцать седьмой год? Реки крови? Не будет этого, я не допущу. Сначала меня отстраните, а потом будете устраивать ваши кровавые бани.

В 1991 году писатель Валентин Григорьевич Распутин наставительно сказал Горбачеву:

— Пора употребить не только власть, но и силу для того, чтобы остановить зарвавшихся демократов, заткнуть им рот.

Все ждали, что ответит президент страны. Взгляд его стал мрачным, и он сказал хриплым голосом:

— Нет, что хотите, но крови не будет. Пока я президент, крови в стране не будет.

«Забывчивые мы люди, — с горечью писал в годы перестройки один из лучших знатоков русской литературы Игорь Дедков. — Самовластья хочется, кнута. Потом дешевого пряника. И опять самовластья. И так без конца».

В другой ситуации Горбачев пророчески заметил:

— Вы и представить себе не можете, как это легко — повернуть назад. Одного слова достаточно.

Горбачев не слабый и не слабонервный. Но не желал принуждения, пытался избежать разделения общества, раскола, разрыва. Добровольно отказался от самовластья, от диктатуры. Хотел, чтобы в обществе привыкли договариваться, а не насиловать друг друга. Он, кстати говоря, не любил выяснять отношения, предпочитал спускать на тормозах, гасить конфликты.

В России в 1991 году произошла настоящая революция. События не менее значимые, чем драмы и трагедии 1917-го. Вопрос в оценках. Одни уверены, что та революция лишь разрушила великое государство. Другие, напротив, считают революцию незавершенной и потому не принесшей ожидаемого успеха. Есть задачи превыше человеческих сил. Не изменишь в одночасье то, что закладывалось десятилетиями.

Экономические трудности в первые перестроечные годы смягчались надеждой. А через несколько лет остались только трудности, умноженные хаосом распада и ломкой прежней системы. Положение в стране становилось все более отчаянным. Близился экономический крах. Прилавки опустели, жизнь развалилась и стала невыносимой. Рухнул весь уклад жизни. Стало много хуже, чем было до перестройки. Казалось, страну ждет катастрофа и избежать ее невозможно. Вину за это возлагают на Горбачева.

Советский Союз разрушался на глазах. А Михаил Сергеевич ничего не мог предложить для спасения разваливавшейся и впадавшей в нищету страны. Все его шаги воспринимались как попытка сохранить свое кресло. Горбачев одерживал одну мелкую победу задругой, но проиграл главную битву и лишился власти. А советские люди — страны.

И до конца своей жизни Михаил Сергеевич обречен слышать: если бы не ваша перестройка, Советский Союз бы сохранился… Из-за вас утратили статус великой мировой державы, растеряли союзников, лишились способности влиять на положение дел в мире… И миллионы русских людей оказались за границами своей родины…

Многие тогда требовали, чтобы Горбачев действовал решительно, даже жестко и тем самым сохранил единое государство. И, кстати, сохранил бы себя как действующего политика. Этот опыт явно учтен современной Россией.

Теперь с горечью, а то и с отчаянием целое столетие называют временем великих надежд и упущенных возможностей. Но только ли сменявшие друг друга вожди виновны в том, что не сбылись наши чаяния?

Не в том ли еще дело, что мы наивно надеялись, будто все проблемы решатся по мановению руки и заманчивое будущее построится как-то само собой, без нашего участия? Что тот или иной добрый и всемогущий царь все сделает за нас?

Ведь это мы сами, нарушив заповедь, творили себе кумиров. Поколения советских политических лидеров воспринимались как отряд мессий, спускающихся с небес. И мы отказывались от самостоятельности, самоорганизации, привычки проявлять инициативу и брать на себя ответственность…

Появление нового вождя порождало иллюзорные ожидания быстрого преображения. Надежды не оправдывались и сменялись горьким разочарованием. Иногда эйфория была настолько сильной, что затем страну охватывала настоящая депрессия — от сознания собственного бессилия. И едва ли не весь XX век после ухода очередного властителя его поносили с той же остервенелостью, с какой еще недавно потрясали его портретами на митингах и демонстрациях.

Революции начинаются с праздника, с веселья, иногда безоглядного, а заканчиваются разочарованием чудовищно обманутых в своих ожиданиях революционеров. Сбросив тирана, торжествующая толпа расходится в счастливой уверенности, что пришло царствие свободы и справедливости. Но как редко революции приводят к расцвету демократии! Когда праздник заканчивается, вопрос не в том, кто одержал победу, вопрос в том, кто воспользуется ее плодами. Выходят на площадь и ложатся под танки одни. Власть, должности и богатство достаются другим.

После свержения очередного властителя ожидают немедленного улучшения жизни. Но страна погружается в хаос. Прежняя жизнь развалилась, а люди не имеют навыка самоорганизации. В растерянности и отчаянии они требуют порядка и стабильности и опять ждут, что кто-то за них все наладит.

В представительной демократии таится бездна подвохов и разочарований. Идеальных политиков не бывает. Многие блестящие персонажи, которым избиратели с готовностью отдавали голоса, не оправдали надежд. Но это горе поправимо: неумелого можно переизбрать и поручить дело более достойному.

Когда вечером 25 декабря 1991 года над Кремлем спустили государственный флаг СССР и подняли российский, советское время закончилось и наступила новая эпоха. А с ней появились и новые вожди. Но это герои уже другой книги.

1870, 10(22) апреля — родился в Симбирске (ныне Ульяновск).

1887 — после окончания гимназии с золотой медалью поступил на юридический факультет Казанского университета; через три месяца исключен за участие в студенческих беспорядках.