История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зотов cтр.№ 72

В немецком трактате «Истинная школа», приписываемом Василию Валентину, продолжает развиваться тема диковинных зверей в окружении растений. Многие его образы пересекаются с теми, что мы видели в «Ключах искусства». Изображение монаха с алембиком в руках открывает рукопись: внутри запаянной колбы находится двуглавый красный дракон, символизирующий философский камень. За ним, как иллюстрация к первой главе, следует рисунок дракона, летящего по небу (65): алхимику еще предстоит приручить диковинного зверя и заключить его в свою склянку. Далее в трактате появляется необычное изображение зеленого льва с хвостом-виноградной лозой (66). Во рту он держит зеленого же цвета камень, окрашенный его слюной, что намекает нам на то, что перед нами аллегория кислоты, кислой как недозревший виноград. На другой миниатюре, самой необычной во всем сочинении, взору предстает восседающий на земном шаре, словно Иисус, беременный мужчина с женской грудью и зародышем, покоящимся в будто бы вспоротом животе (67). Сзади вновь виднеется виноградная лоза, на небе появляются знаки семи металлов, а внизу из своих нор выползают волк и лев, символы олова и золота. Беременный андрогин здесь выступает аллегорией купороса, считавшегося своего рода манифестацией философского камня (см. здесь).

Рис. 66

Рис. 67

Рис. 68

Нечто абсолютно непохожее на рисунки в других златодельческих трактатах этой эпохи встречает нас в одном алхимико-каббалистическом произведении середины XVIII в. На первом изображении в центре подобно витрувианскому человеку стоит младенец, встроенный в магический пантакль, пятиконечную звезду (68). Его голова, обе руки и ноги вписываются в один из концов фигуры. Пятиконечная звезда, древний символ магической защиты, после переоткрытия в эпоху Ренессанса учения Пифагора, почиталась как знак совершенства, символ соединения мужского (нечетное, 3) и женского (четное, 2) чисел. Считалось, что пентаграмма была негласным символом пифагорейского союза. Звезда соотносится с начертанными рядом символами стихий, т. к. представляющие их три треугольника, наложенные друг на друга, образуют пентаграмму. Подобные рисунки можно было часто встретить на магических печатях: вместо младенца на них обычно был нарисован Адам.

Пентаграмма в центре заключена в круг и вписана в центр большой септаграммы, семиконечной звезды. В каждом углу нарисовано еще по одному кругу: эти фигуры соотносятся с сигилами олимпийских духов, т. е. духов, связанных с античными богами и планетами, впервые описанными в гримуаре 1575 г. «Арбатель. О магии древних». Гримуар редактировали и издавали базельские алхимики-парацельсианцы Теодор Цвингер и Пьетро Перна (см. здесь). Эти духи-ангелы соотносились также с металлами и управляли судьбами людей по повелению Господа. Печать первого духа по имени Орифиэль (в «Арбателе» — Аратрон) вместе с его именем на иврите изображена вверху: считалось, что можно вызвать его в первый час дня Сатурна (в субботу). Печати других ангелов по имени Рафаэль, Михаэль, Захариэль, Габриэль, Анаэль и Самаэль нарисованы вслед за первой по часовой стрелке. Особым образом демонстрируя сигил каждого из олимпийских духов, можно было получить ту способность, за которую каждый из них отвечал. Орифиэль соотносился с Сатурном и свинцом и мог обучить просящего алхимии и магии. Рафаэль связан с Меркурием и ртутью, и, как считалось, прямо сейчас правит олимпийскими областями (его правление идет на протяжении 490 лет начиная с 1900 г.). Этот верховный дух мог обучить мага искусству получения философского камня. Михаэль, отвечавший за Солнце, награждал богатством, а Захариэль, покровитель Юпитера и олова, давал способность открывать клады. Габриэль, правящий Луной, открывал секрет превращения металлов в серебро. Анаэль, дух Венеры, наделял красотой и превращал медь в золото, а Самаэль, властитель Марса, даровал военные успехи.

Несмотря на привязку к магии, текст рассматриваемого трактата был почти полностью алхимическим. Свойства олимпийских духов рассматривались в первую очередь с алхимической точки зрения. Это отлично визуализировано на похожей схеме (69), которая изображает отношения трех парацельсовских первопринципов с знаками зодиака, семью металлам и их небесными покровителями.

Рис. 69

Структура этих рисунков, несмотря на их привязку к ренессансной магии, т. е. «каббале», демонстрирует новый уровень обобщения визуального материала. Безымянный автор алхимико-каббалистического трактата составил дотошные таблицы соответствий всех своих знаков, похожие на таблицу Менделеева; да и его диаграммы, несомненно восходящие к средневековым, все больше напоминают то, как спустя полтора века будут изображать строение атома.

В XVIII в. интерес публики к ордену розенкрейцеров не ослабевал. Во многих библиотеках мы находим экземпляры рукописных книг, посвященных их учению. Они часто роскошно украшены золотом и содержат множество иллюстраций. Помимо учения о Боге, такие книги включали в себя главы о мистике чисел, каббале и алхимии. Объединив несколько таких рукописей под одной обложкой, в конце XVIII в. их наконец смогли напечатать в свободолюбивом Гамбурге, тогда терпимым в вопросах веры.

Рис. 70

Первый разворот трактата «Великая тайна Ордена золотого и розового креста» украшен разнообразными христианскими и алхимическими символами (70). Сверху красуются двуглавые орлы, символы философского камня, в клювах они держат Луну и Солнце, знаки двух алхимических первопринципов. Между ними нарисовано подобие пантакля с изображением Господа, печатью Соломона и пиктограммами семи планет и трех первопринципов. Под орлами виднеется золотой крест розенкрейцеров, также украшенный алхимической символикой, а вокруг него расположились аллегории Любви, Веры, Терпения и Надежды. Справа мы видим символическое изображение библейского древа познания добра и зла, того самого, плод с которого сорвала Ева. Своей формой оно напоминает менору — светильник иудеев, перед знаниями которых так преклонялись розенкрейцеры. Семь рук, образующих менору, соотносятся с семью металлами, планетами и добродетелями. Слева произрастает плод жизни, а справа — смертоносный. Два ствола древа обозначают алхимические первопринципы сульфура и меркурия, соединяемые солью, изображенной в виде длани Божьей. Корни древа ведут к двум кругам с треугольниками, обозначающими четыре стихии; буквы на них складываются в слово «обучение». Слияние двух треугольников в третьем круге в шестиугольник символизирует полноту философского камня. Изображение не только рассказывает об основных принципах алхимической натурфилософии, но и связывает ее с религиозными воззрениями розенкрейцеров, считавших вслед за Бёме, что не существует света без тьмы. Именно поэтому и смертоносные плоды, и животворящие являются частью единого процесса постижения Бога и получения философского камня, здесь уравниваемых.