Узнай меня, любимая - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Луковская cтр.№ 51

- Пойду я? – спросила служанка.

- Да, ступай.

А вот и сам Ярек, распарившийся в баньке, довольный, глаза сонные. Сейчас завалится спать. Подождать с расспросами? Ну уж нет!

Я упрямо присаживаюсь к нему на лавку. Он истолковывает по-своему, притягивает меня к себе, гладит по спине.

- Скажи, летом Иванка приходила?

Его рука замирает.

- Кто тебе сказал?

- Фекла сказала. Так приходила?

Чего он напрягся? Вон глаза забегали, как у нашкодившего кобелька.

- Ну, приходила, – все же согласился Яромир.

- А зачем приходила?

- Проведать, как мы тут, справляемся ли, – промямлил он.

- А зеркала зачем принесла?

По его лицу я видела, как он судорожно ищет ответ. Да что ж такое?!

- Так зеркала – это вроде денег, на взятки, если понадобится. Ну там подкупить кого. Это ж дорогой подарок.

- Дорогой, – обиженно надула я губы.

Почему он не хочет рассказать правду?

- А я неловко так сел, выпил лишнего, ну и не заметил. Вот, – улыбнулся Ярек, довольный, как удачно получилось выкрутиться. – Иди сюда, – обнял он меня за талию, – я куплю тебе новое зеркало, я же обещал.

Все равно выпытаю, подпою как-нибудь покрепче и выпытаю, какие у них с Иванкой секреты. Хорошо, что она уже старуха, а то б я и к ней ревновала.

- Пан Яромир! Пан Яромир! – один из воинов мялся в дверях, не решаясь войти.

Мы с Яреком разлепили сонные очи.  Я даже не заметила, как провалилась в сон. Неужто проспали?

- Чего там? – лениво спросил Яромир.

- Великая княгиня помирает. Уж соборовали.

- Как помирает?! – Яромир быстро вскочил с лежанки.

Я тоже недоуменно расширила глаза. Анастасия умирает? Цветущая, полная сил баба? Быть этого не может.

- Говорят это, – замялся воин, понижая голос, – руки на себя наложила.

- Быть этого не может! – повторил мои слова Яромир, но уже вслух, сдвигая брови. – Я схожу разузнаю, – бросил он мне, натягивая кожух.

Муж спешно собрался и убежал в великокняжеский терем, а я осталась сидеть на лавке у теплой печки. В голове все крутилось: «Наложила руки». Неужели так боялась скорой встречи с мужем, что выбрала смерть? Да может и Романа уж в живых нет, чего спешить? Все как-то не сходилось. Да и сама Анастасия показалась мне сильной бабой, такие не сдаются, всегда идут до конца, цепляются за любую надежду. А тут такое.

В горницу тихо вошла Фекла, обряженная в серые одежды инокини и с маленьким узелочком в руках:

- Я проститься пришла, хозяюшка, – поклонилась она мне.

- Как проститься, ты, Феклуша, разве с нами не поедешь? – вот совсем я не ожидала от нее этого.

- Нет, в монастырь я ухожу, грехи отмаливать, – буркнула она, опуская глаза.

И я все поняла, картинка выплыла яркая и отчетливая до боли: это она, кроткая незаметная старушка, сумела сгубить грозную княгиню. Нашла с кем сговориться в тереме и всыпала отраву. Опасный это народ – тихони. Но что ей двигало – месть или желание спасти страну от нового разлада? Да какая разница.

- Прощай, Феклуша, прости тебя Господь, – только и смогла я сказать.

Она благодарственно поклонилась еще раз и исчезла из избы и из моей жизни.  А нас ждала дорога на юг.

Мы едем домой! Домой!!! Ну, пока не в Ковали, а в мои Калинки. Да это все равно, даже лучше – мир моего детства. А дальше соберем войско, потом соединимся с королем и пойдем на самозванца.

Я кутаюсь в шаль от морозного ветра. Лошадки бегут резво, игриво перебирая копытами. Ледяная дорога – самая удобная, прямая и ровная. Рядом на коне рисуется Яромир: то отправляет животинку в галоп, то заставляет выделывать разные штуки, то внезапно наклоняется к самой земле, загребая пушистый снег и обсыпая меня россыпью снежинок. Нет, он не исправим, полностью перековать характер не могут никакие испытания. И я ворчу для вида и прячу улыбку, и когда мы остановимся на привал, обязательно подкрадусь и зашвырну снежок ему за шиворот, чтобы не забывал, что у его вороненка тоже острый клюв.

Мне очень была нужна эта свобода снежной дороги, стряхнуть тяжелые впечатления последних дней. Перед глазами стоял князь Роман: седой, в свои тридцать с небольшим, бледный как меловая стена, с подслеповатыми от долгого сидения в погребе очами. Могучий дуб, искореженный судьбой, но не сломленный. Виделось мне и как кинулись ему на шею сыновья, пытаясь сдержать непослушные слезы, как Роман стал вертеть головой, кого-то выискивая. «Где мать?» – наклонился он к Давыду. А какая боль была в его глазах, когда ему сказали, что княгини больше нет. Он любил ее, точно любил. Да, «добрые люди» нашепчут Роману, что недостойно горевать по такой жене, расскажут в подробностях о вольном житье Анастасии на севере. Но смогут ли они задушить воспоминания… Любовь бывает злой, уж я это знаю.

Я поднимаю глаза на мужа, он уже серьезен, внимательно разглядывает меня, кажется, он считывает все мои мысли. Может в роду Ковальских действительно были кузнецы-колдуны.

Яромир выполнил обещание, данное Каменцу, он вывел лесоградского князя на божий свет. Средние братья не стали даже сражаться, а воровато прокравшись мимо столицы, побежали дальше на юг. Ярек ехал победителем, и он был благодарен мне за терпение и понимание. Для него это важно: сдержать слово.

Отряд пересек границу, выехав из Лесоградья. Слева потянулись запорошенные снегом болота. В сиянии зимнего солнца опасная топь казалась большой искрящейся равниной, совсем не угрюмой или зловещей. Молодая зима по-своему перелицевала мир. Где-то здесь, за одной из каменных гряд может скрываться засада Матея. Но стоит ли нам теперь бояться? В бою за Давыдов град мы потеряли десять воинов. Их родным предстоит услышать печальные вести. Но отряд не ослабел, в стольном граде нас терпеливо ждал Гаврик и его десяток молодцов. Мотя прекрасно справилась с ролью скромной немногословной княгини: ходила только в церковь, а ее «слуги» объявили, что госпожа дала обет молчания. И вскоре от странноватой княгини отстали.

Теперь воодушевленная Мотя, сидя в соседних санях, без умолку рассказывая едущему рядом пану Богдану о жизни Романова-града: улицах, торге, церковном убранстве, устройстве печей и рецептах пирогов. «Молчаливая княгиня» говорила и говорила, рассыпаясь в восторгах, а пан Богдан терпеливо кивал, иногда поддакивая. Для тихой размеренной жизни Моти – это было самое яркое событие. И судя по ее счастливым глазам результативное.

Мы доехали до очередной цепи притертых друг к другу камней, здесь река делала небольшой поворот, идеальное место для засады. Яромир дал сигнал облачиться в доспехи. Вперед отправилась разведка. Обычная предосторожность. У нас полсотни хорошо обученных верховых ратников, где этому Матею набрать столько преданных людей, чтобы сделать нам заслон, не опасаясь разоблачения. Может против Каменца он уже и успел собрать приличное войско, но те люди готовы идти за Яромиром Ковальским, выставлять их против настоящего Ковальского опасно. Нет, ему нас не задержать.