- Не оставлю. Тащи давай.
- А, у вас типа любофф.
«А не братан ли это Кирилла?» Они сделали еще пару шагов.
- Уйди, соска, это для мужиков работа, - место Аринки, к ее глубокому удивлению, занял беззубый. – Куда вести?
- К скорой, наверное, - неуверенно проронила девушка, разминая отдавленную шею.
- Да не, мужику не плохо, ему сейчас хорошо. Вот завтра трандец будет, по себе знаю.
- К скорой, там его сына перевязывают. Дальше мы сами.
Но идти к карете скорой помощи не пришлось, Максим с голым торсом и перевязанными ладонями шел им навстречу. Аринка невольно залюбовалась названным женихом: «Красивый, зараза. И Кирилл этот гламурный ему и в подметки не годится, где были мои глаза? Спасибо, хоть чабрец раскрыл».
- Максим, ты как? – прервала саму себя Арина. «Нашла, дурочка, о чем сейчас думать».
- Жить буду, - подмигнул Максим.
Он поменял беззубого, и вместе с Андреем потащил отца к мерсу.
- Спасибо, - за Максима поблагодарила беззубого Арина.
- Совет да любовь! – ухмыльнулся тот. – Если честно, я был уверен, что вы там в поле с перепугу брехали, чтобы от нас отделаться. А оказывается, все правда… ну, кроме водилы. Этот папаша явно не из простых.
- Извините, что малость приврала, - смутилась Арина.
- Да ничего. Пока, - и беззубый скрылся в толпе.
Золотова-старшего загрузили на заднее сиденье машины, и он сразу громогласно захрапел.
- К Ляльке погонишь? – с легкой ехидцей спросил Андрюха.
- К бабке. Ты пригляди за моим "козликом", я сейчас отца сгружу и за ним вернусь.
- Давай ключи, я сам отгоню. Да не пил я сегодня, смотрит он. Зануда у тебя пацан, - кивнул Андрюха Арине.
Макс едва заметно вздохнул, ключи от уазика полетели к долговязому. Арина приметила легкое сожаление в глазах Максима, к своему железному монстру он явно испытывал очень нежные чувства.
- Лишь бы опять не поцарапал, носится как угорелый, - проворчал Макс. – Машина от деда досталась, память, - смущаясь объяснил он Арине.
Без футболки, взлохмаченный и побитый он казался таким милым. Хотелось подойти, провести пальцами по смешному выбритому узору, потереться о колючую щеку. Максим поймал ее взгляд, мягко улыбнулся. Цепкие серые глаза не выпускали, словно гипнотизировали, затягивали в глубокий омут…
- Макс, а можно я с тобой на этой крутой тачке поеду, а Аринище пусть сзади на «квакушке», -разрушил магию Павлик.
-Нет, Паш, мы домой. Максим, мы поедем. Вечер, уже темнеет,-Арина на показ засуетилась.
-А машину помыть? - в серых глазах промелькнуло огорчение.
- На мойку заедем. Нам правда пора.
- Арин, не уезжай, - и замер, даже дыхание затаил, напряженно ждал, что она ответит.
И... Арина не уехала, второй раз оттолкнуть его она не смогла, да и не хотела. Судьба подарила шанс, подтолкнула их друг к другу, разве можно отвернуться от судьбы?
- Ладно, Паша, садись к Максиму, только не испачкай там ничего.
- Ура!!! - прокричал Павлик. - Темычу расскажу, он от завести помрет. Аринище, сфоткай меня в машине.
Арина не слышала, они с Максимом все тонули и тонули в глазах друг друга.
- Вы если целоваться хотите, то я отвернусь, -ляпнул Павлик.
- Пристегивайся, джигит, -усмехнулся Макс. - Арина, не отставай. Поехали с бабулей знакомиться. А солнце уже спешило коснуться алым бочком горизонта. Вот и вечер.
Родня
Они подъехали к стоящему на холме небольшому, облицованному белым кирпичом домику. За низеньким палисадником уютно примостились петуньи и бархатцы. Максим отворил с легким скрипом широкие металлические ворота и загнал элитную машину вглубь двора.
- Давай! – махнул он Арине, последовать его примеру.
«Джипчик», крадучись, покатил на холм. Все время поглаживая ногой тормоз, Арина припарковалась вплотную к черному «мерину». «Папа мной бы гордился».
- А куда же твою машину ставить? – забеспокоилась она, заметив, что прикрытые Максимом ворота, уже не оставляют места даже для детской коляски.
- Андрюха к себе поставит, да он пока всех девок не перекатает, не явится. Хоть бы заправить заехал, а то мне в понедельник на работу. Ну, вот, здесь моя бабушка живет, - он обвел рукой двор. – Ба! Ты где? Ушла что ли? Ба!!!
Ответом была тишина.
- Арин, ну вы вон на скамеечку присядьте. Я сейчас отца спать оттащу, потом ужинать пойдем, - виновато улыбнулся Макс.
- Паша, посиди. Я Максиму помогу, - Арина тоже кинулась к мерседесу.
Вдвоем они с трудом вытащили большое тело.
- Максимка? – открыв один глаз, спросил отец и опять вырубился.
- Ты зачем его опять сюда привез?! – разразился гневный женский голос.
- Мама? – удивился Макс, при этом чуть не уронив Золотова-старшего.
На пороге беленой пристройки стояли две женщины. Дама чуть повыше, на вид лет сорока пяти, скулами и носом очень походила на Максима. Тоненькая как у девочки фигурка, уложенное волосок к волоску каштановое каре, очерченные брови, Арина даже приметила качественный французский маникюр. Одета незнакомка была в тонкий спортивный костюм, выгодно подчеркивающий все достоинства. «Так это мама», - сообразила Арина. Стало как-то душновато.
Вторая женщина – небольшая щупленькая старушка с добродушным округлым лицом; маленькие подслеповатые глазки щурились в обрамлении глубоких лучиков морщин, слегка курносый нос выдавал фамильное сходство с Максимом и его матерью. На голове бабули красовалась темно-синяя бандана с черепами – ничего себе! Пестрый халат в мелкий цветочек не наводил на мысль, что бабушка – представитель какой-либо молодежной субкультуры, скорее «стремный» платок - привет от мятежной молодости внука (чего добру пропадать). И если мама сверлила гневным взглядом «бездыханное тело» бывшего мужа, то бабуля, прищурившись еще сильнее, сразу цепко выхватила смущенную Аринку.
- Я тебе говорила - не связывайся, пусть таскает своего мужа сама! - мама Макса выделила слово «мужа» с ноткой злого сарказма. - Вези его отсюда, повадился пьянствовать рядом с бывшей тещей, - «бывшей» тоже удосужилось особой интонации.
- Мам, ты же с Голубевыми домой уехала, - пробормотал Максим, явно не ожидавший увидеть здесь родительницу.
- А вот не уехала, как чувствовала. Грузи назад! - она грозно надвинулась на сына.
- Мам, я с Ариной, - Максим глазами указал на гостью, - мы случайно его встретили… на празднике натолкнулись. Ну, пусть он здесь проспится, ну последний раз, а? - Золотов-младший добавил в голос солидную долю жалости.