Не дождавшись его ответа, она отключилась. Разговаривать долго по телефону Волгина не любила, тем более за рулем.
Деревья, стоящие по краям шоссе, заволновались, зашуршали, закачали ветвями.
«Ветер усилился, – подумала Мирослава, – кажется, приближается гроза». Было заметно, как стремительно темнеет небо.
«Опять кофейная гуща плохая попалась», – пробормотала она сердито. Синоптики утром на сегодняшний день дождя, а тем более грозы не предсказывали.
Крупная капля упала на лобовое стекло, потом еще одна, еще… Мирослава включила дворники и немного прибавила скорость, благо пока шоссе было свободным. Сбросила она ее лишь при приближении к повороту, и вовремя, поскольку оттуда вылетел черный джип, вильнул и понесся по встречной. В такие минуты в ее душе пробуждались ковбойские замашки, вот и теперь ей очень хотелось продырявить лихачу шины. Но увы! Оставалось надеяться на всевидящее око камер и неотвратимость наказания для владельца джипа и ему подобных.
Сверкнула молния. Мирославе показалось, что совсем рядом. Но, судя по тому, что гром прогрохотал только через несколько секунд, гроза еще не подошла близко.
Приехав домой, она загнала машину в гараж. Вышедший ее встречать Морис тотчас накинул на нее дождевик, и они заспешили в дом.
Дон сидел на крыльце под навесом и недовольно смотрел на крупные капли дождя. А когда сразу же за сверкнувшей молнией прогрохотал гром, кот недовольно дернул хвостом и скрылся в доме.
– Я рад, что вы дома, – проговорил Морис, глядя на закутанную в махровый халат Мирославу, на ее влажные от душа волосы.
– Я тоже, – улыбнулась она, отхлебывая из чашки ароматный теплый чай.
– Съешьте кусочек пирожка, это с зеленым луком, а это с капустой. Скоро Шура приедет, и будем ужинать.
– Морис, – лукаво улыбаясь, спросила она, – ты не боишься раскормить меня до комплекции бегемота?
Он покачал головой и улыбнулся:
– Вам это не грозит.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Зазвонил стационарный телефон.
– Алло, – снял трубку Морис.
– Это я, – вздохнул на том конце провода Наполеонов.
– Что, не приедешь? – заволновался Миндаугас.
– Приеду, только грозу пережду.
– Хорошо.
– Это Шура звонил, – повернулся он к Мирославе.
– Я догадалась.
– Не хочет ехать в грозу.
– Разумно.
– Вот только когда она закончится…
– Наверное, скоро.
И действительно, ливень прекратился, небо прояснилось. Морис сорвался с места и поспешил к выходу.
– Ты куда? – удивилась Мирослава.
– Сейчас вернусь!
Он вернулся минут через пять.
– Пойдемте скорее! – В руках у него был фотоаппарат. – Там радуга! Хочу снять.
Они вышли на крыльцо. Было свежо и влажно, пахло травой, ирисами и еще чем-то волнующим, как может пахнуть после грозы в начале лета.
Яркая радуга, казалось, занимала полнеба, и Морис старался сфотографировать ее с разных позиций. Однако она довольно скоро растворилась в красках занявшегося заката.
В кустах еще не набравшего цвет жасмина запела какая-то птица. Но насладиться пением детективам помешала остановившаяся за воротами машина.
Это был Шура Наполеонов. Вскоре они уже сидели за столом. Детективы не отвлекали следователя от поглощения первого и второго блюда. Добравшись до десерта, он заговорил сам:
– Новости у меня не радужные…
– В смысле?
– Шамиля Рахметова придется отпускать, – вздохнул Шура.
– Вы поверили показаниям его девушки?
– Квак бы не твак, – пробурчал Наполеонов.
– А как?
– Нашлись свидетели, пожилые супруги, которые видели его стоящим на балконе, а потом он выходил в магазин, что рядом с домом, и столкнулся с местным собачником.
– Кто нашел свидетелей?
– Оперативники, – вздохнул Шура.
– Значит, вы все-таки работали в этом направлении?
– Ясное дело, что работали. У меня, как ты знаешь, нет привычки невинных людей в тюрьму сажать.
– Знаю, – согласилась Мирослава, – а чего вздыхаешь?
– Так пока Шамиль был задержанным, он как бы прикрывал меня от гнева начальства, а теперь опять примутся теребить с удвоенной силой.
– Ладно, не переживай, давай лучше поищем тебе новый щит.
– Издеваешься? – спросил он.
– Ну что ты. Просто я сегодня ездила в местечко, где уединились на медовый месяц Антонина и Анатолий Мерцалов.
– Там работала местная полиция.
– Наверное, – не стала спорить Мирослава, – но помнишь, молодая супруга говорила, что они купили рыбу у местного рыбака?
– Конечно, помню! Все из-за этой сковороды и началось!
– В этом я сомневаюсь.
– В чем?!
– В том, что причиной трагедии была сковорода.
– Снова здорово! – Шура воздел руки.
– Ладно, это неважно.
– И чем тебя порадовал рыбак? Рыбки дал?
– Это тоже, но главное, что он видел в ложбине недалеко от берега реки автомобиль.
– Автомобиль? – насторожился Шура. – В этой глухомани? Откуда он там взялся?
– Я бы тоже хотела это узнать. Тем более что водителя в машине на тот момент, когда ее заметил рыбак, не было.
– Так и где же нам искать эту машину?
– В базе.
– Шутишь?! Какого хоть она была цвета? – скептически хмыкнул Наполеонов.
– Цвета она была серого. «Опель».
– Хоть что-то, – проговорил следователь голосом далеким от оптимизма.
– Номер…
– Что?
– Номер, говорю, пробей. И узнаем, кто и зачем на ней приехал.
– Твой рыбак запомнил номер?!
– А что тут удивительного? Там же иномарки не стоят на каждом углу. Человек заинтересовался и осмотрел ее со всех сторон.
– И номер запомнил? – недоверчиво спросил Шура.
– Раз назвал, то запомнил. Ты ничего не теряешь, пробив его.
– Да уж ладно, пробью.
– Спасибо тебе, мой благодетель, – Мирослава погладила Шуру по голове.
– Рано благодаришь…
– Рано – не поздно.
– Ты вот хоть что-то выкопала, а мы ни ну ни тпру.
– Почему же, вы алиби Шамилю нашли.