Сын теней - читать онлайн книгу. Автор: Джульет Марильер cтр.№ 53

— Остановись, Лиадан, — запинаясь, произнес он. — Не… не делай этого, разве что…

— Разве что… что?

— Разве что ты хочешь, чтобы я снова взял тебя, — сказал он, осторожно поднимая меня.

— Это было бы… вполне приемлемо, — ответила я. — Разве что тебе уже надоело.

Он резко выдохнул, крепко прижал меня к себе, и я кожей почувствовала быстрое биение его сердца.

— Никогда, — порывисто воскликнул он, зарывшись губами мне в волосы. — Никогда ты не сможешь мне надоесть!

А потом мы снова легли, и в этот раз были неторопливы и осторожны, и все было иначе, но не менее сладко. Мы гладили и исследовали, и пробовали друг друга на вкус.

В ту ночь мы почти не спали. Наверное, каждый из нас понимал, что время идет слишком быстро, что когда займется заря и завтра превратится в сегодня, нам придется посмотреть в глаза реальности и сделать выбор. Кто стал бы тратить драгоценное время на сон? И мы касались друг друга, шептались и вместе двигались в темноте. Сердце мое было так переполнено, что грозило разорваться, и я подумала: «Это чувство я сохраню навсегда, неважно, что случится. Даже если… даже когда…» Ближе к рассвету он уснул, положив голову мне на грудь, и один раз во сне закричал что-то непонятное и сильно взмахнул рукой, будто пытаясь что-то оттолкнуть.

— Тихо, — сказала я, — тихо, Бран. Я здесь. Все в порядке. Ты в безопасности.

Я держала его в кольце своих рук, смотрела на изгиб высокого потолка пещеры и видела, как постепенно светлеет небо в узкой щели над нами. «Пусть заря наступит попозже, — молча просила я. — Не сейчас, пожалуйста». Но дождь перестал, солнце взошло, и в холодном воздухе зазвучали звонкие флейты лесных птиц. И, наконец, я уже не могла делать вид, что все еще темно. Таинственное пространство, приютившее нас, стало реальным местом, а то, другое, отошло в область мечты.

Мы молча встали и оделись, я сложила одеяла, а он пошел напоить лошадь и поискать сухих дров. Что можно было сказать? Кто отважится заговорить первым? Когда заплясал огонь и на нем зашипел котелок, мы уселись не друг напротив друга, как бывало, а рядом, касаясь телами и взявшись за руки. Вокруг нас становилось все светлее. Мы оба плыли по воле волн: ни указателей, ни путеводных нитей.

— Ты говорила, «честная мена», — наконец выдавил Бран, будто ему приходилось тащить из себя слова слова клещами. — Вопрос за вопрос, согласна?

— Это зависит, кто спрашивает первым.

Он быстро прикоснулся губами к моей щеке.

— Ты, Лиадан.

Я глубоко вдохнула.

— Теперь ты скажешь мне свое имя? Настоящее? Ты доверишь его мне?

— Я вполне доволен тем именем, что выбрала для меня ты.

— Это не ответ.

— А что если я скажу тебе, что имя, данное мне, забыто? — Его рука в моей ладони напряглась. — Что я уже поверил, что меня зовут «негодяй», «подонок», «мразь», «сукин сын», «гаденыш»? Что я слышал эти имена так часто, что не могу вспомнить ничего другого? Имя — это гордость, имя — это дом. У таких ничтожеств как я нет имени, одни ругательства.

Я еле могла говорить:

— Так ты поэтому… ты можешь сказать мне, когда ты… Мои пальцы потерли внутреннюю поверхность его запястья, где сложный узор слегка прерывался. Чистое место, аккуратный овал, в центре которого красовалось маленькое изображение насекомого — пчелы, так мне показалось. Простое, но точное во всех деталях. Тонкие прожилки на крыльях, изящные ножки, толстое, в аккуратных полосках брюшко… На всем теле это была единственная осмысленная картинка.

— Ты очень хорошо все понимаешь, — мрачно произнес он. — Я слишком долго выносил всю эту ругань. Когда мне исполнилось девять, я решил, что уже стал мужчиной и… и порвал с той жизнью. Двинулся дальше. И с того момента шел своим путем. Это, — он дотронулся до пчелки, — стало началом. Я прослышал о мастере, который за деньги выполнял подобную работу. Он сказал, что я слишком молод и мал для полной татуировки. Но это тело, эти руки… я ничего кроме них не имел. Прошлое ушло, я стер его. Будущее было слишком неопределенным. Мне было необходимо… в общем, он выслушал меня и сказал: «Возвращайся, когда тебе сполнится пятнадцать, и ты станешь взрослым. Тогда я сделаю, как ты просишь». Но я настаивал и он, наконец, сказал: «Ладно, один, маленький рисунок сейчас, а остальное — когда ты станешь мужчиной». «Я уже мужчина», — ответил я. Он не стал смеяться, и на том спасибо. И сделал мне вот это — очень маленький рисунок, ты сама видишь, но он положил начало всему. А все остальное пришло позже, через годы.

— А ты сам выбрал этот рисунок? Это существо?

Он кивнул.

— Почему?

— Ты задала уже четыре вопроса, — улыбнулся он. — Я… я не уверен. Может, вспомнилось откуда-то. Не могу сказать.

Он встал и занялся костром. У нас была еда: маленькие, жесткие и кислые дикие сливы, черствый хлеб, который можно было разжевать только если хорошенько смочишь его в горячей воде. Подходящий рацион для путешественника.

— Моя очередь, — произнес он. Я кивнула, ожидая, что он спросит, кто я и откуда. Мне придется рассказать ему. Придется довериться ему в этом.

— Почему я? — спросил он, глядя вдаль. — Почему из всех возможных мужчин ты выбрала меня? Отчего ты захотела, чтобы первым у тебя стал… отщепенец, человек, все действия которого ты презираешь? Зачем отдавать себя… мрази?

Молчание длилось, вокруг пели птицы.

— Ты должна ответить, — серьезно сказал он. — Я почувствую, если ты мне солжешь.

Он больше не прикасался ко мне, он слегка отодвинулся и сидел теперь с мрачным выражением лица, обняв руками колени. Ну как я могла ответить?! Он что, сам не понял? Как он мог не увидеть ответа по тому, как я касалась его, как я на него смотрела? Кто вообще может высказать подобные чувства словами?

— Я… я не планировала, что все произойдет именно так, — пробормотала я. — Но… у меня не было выбора….

— Ты сделала это из жалости? Ты отдалась мне, надеясь, что это меня изменит, переделает, сделает более приемлемым с твоей точки зрения? Для тебя это — крайний метод в излечении?!

— Прекрати! — рявкнула я, вскакивая на ноги. — Да как ты можешь говорить такое? Как ты можешь думать такое после прошлой ночи! Я не врала тебе, ни словами, ни делами! Я выбрала тебя добровольно, зная, кто ты и чем занимаешься. Я не хочу никого другого! У меня не будет другого! Разве ты не видишь этого? Не понимаешь?!

Когда я снова обернулась к нему, он сидел, закрыв лицо руками.

— Бран? — тихо позвала я через некоторое время, опустившись перед ним на колени и отняв его ладони от лица. Неудивительно, что он заслонял глаза: с них слетели все возможные щиты, и их чистые серые глубины были полны смеси ужаса и надежды.

— Ты мне веришь? — спросила я.

— Тебе незачем мне врать. Но я не думал… не предполагал… Останься со мной, Лиадан! — Он крепко сжал меня в объятиях, и от странной жесткости в его тоне у меня защемило сердце.