Сын теней - читать онлайн книгу. Автор: Джульет Марильер cтр.№ 101

— Ага. А что там с работой, которую предлагает ее брат? Соглашаться на нее — чистое безумие. Настоящее самоубийство.

— Это, безусловно, вызов, но мне он по силам.

Они помолчали.

— Ты просто обманываешь себя, раз думаешь, что все забыл, — наконец сказал Альбатрос.

— Больше я не хочу об этом говорить, — с нажимом произнес Бран. — Между мной и этой… этой девушкой ничего не было. Она оказалась надоедливой, слишком острой на язык, и я был рад отделаться от нее.

Альбатрос промолчал, только блеснул в темноте белозубой улыбкой, а потом картинка исчезла.

У меня дрожали колени, я рухнула в кресло, зная, что плачу, и не скрывая слез.

— Как я и говорил, ты не удержишь этого мужчину в Семиводье. А ты, сама не сознавая, планируешь будущее своего сына именно здесь. Ты представляешь Джонни с дедушкой: он учится сажать деревья. Ты мечтаешь, как будешь учить его плавать в озере Семиводья. Ты предвкушаешь, как мальчик станет прокрадываться на кухню за одним из медовых коржиков Жанис, как все мы делали в детстве, когда мир был полон приключений настолько, что на них не хватало дня. Ты видишь, как Конор станет показывать мальчику знаки Огама на камнях. Ребенок это ключ. Ты в своих мыслях признаешь это. В его будущем нет места этому человеку.

— Как ты можешь говорить такое. Он его отец.

— Он выполнил свое предназначение. Уверен, Конор именно так и скажет.

Я не могла отвечать. Меня разрывало от возмущения, от несправедливости происходящего, но приходилось признать, что в словах Финбара звучала жестокая мудрость.

— Именно так сказала мне Хозяйка Леса, но что скажешь ты сам?

«А!.. Я скажу лишь, что наступит момент, когда тебе придется делать выбор. И этот выбор ты сделаешь одна. Я не бессердечен, Лиадан. Я вижу больше, чем ты думаешь. Я вижу связь между тобой и твоим мужчиной. Я вижу, что он — твоя половина. Как же ты сможешь выбрать, не рвя себе сердце?»

Мама не теряла ни минуты своей последней ночи на сон. Она обратилась к Лайаму с просьбой привести всех, кто работал в доме, чтобы иметь возможность поблагодарить их и попрощаться. Многие плакали. Многие приносили небольшие букетики примул, или белые с желтым нарциссы и клали ей в ноги, или у изголовья. Она попросила перенести себя в комнату на первом этаже, вдоль стен которой горели оплывающие свечи, и все вокруг утопало в теплом свете. Она лежала на своем тюфяке — такая маленькая, такая неподвижная… — и для каждого у нее находилось доброе слово. Ей, должно быть, было очень больно. Мы с Жанис знали, какие дозы лекарства принимала Сорча этой зимой, чтобы не кричать от боли, когда болезнь вгрызалась все глубже в ее внутренности. Сегодня она хотела бодрствовать, слушать и понимать, поэтому от всего отказалась. Она и вправду была сильной женщиной, и так хорошо скрывала приступы боли, что лишь немногие здесь догадывались, как ей плохо. Но отец знал точно. Его лицо напоминало маску, кроме тех моментов, когда он смотрел прямо на нее. Он ни слова не сказал ни мне, ни Лайаму, никому кроме нее — разве что кто-то обращался прямо к нему. Я знаю, ему очень хотелось, чтобы мы ушли, оставив их вдвоем, но он всё делал так, как хотела она.

Наконец, долгое прощание закончилось, и все в доме уснули. Я села у очага с Джонни, заснувшим у меня на руках. Отец сидел на табурете у кровати, неловко согнув ноги. Он обтирал маме лицо влажной тряпицей. Сорча закрыла глаза. Казалось, она погрузилась в сон, только рука слегка подрагивала, когда боль становилась совсем уж невыносимой.

«Можешь сказать им все сейчас. Если ты готова».

Я взглянула на неподвижную фигуру Финбара, опиравшегося рукой о стену у окна. Он стоял ко мне спиной, глядя на освещенный луной сад. Я без объяснений поняла, что он имеет в виду.

«Я готова». — Лучшего времени не представится.

— Шон уже дома? — прошептала мама.

— Пойду проверю, нет ли вестей, — тихо проговорил Лайам. — Пошли, братья, давайте ненадолго оставим их своей семьей.

Они встали рядом у двери, за которой, вероятно, сновали слуги, пытаясь как можно меньше шуметь. Потом Лайам вышел, уводя с собой Конора и Падриака. Однако Финбар задержался. Запертая комната с застеленной постелью не для него. И временное забвение, что принес бы крепкий эль, тоже. Я не видела, чтобы он ел или пил у нас дома.

— Мама, отец, я должна вам кое-что сказать.

Сорча открыла глаза и слабо улыбнулась:

— Очень хорошо, доченька. Дай я… дай…

У нее сбилось дыхание, но я знала, чего она хочет. Я устроила Джонни на покрывале рядом с ней. Отец помог ей обвить рукой теплое тельце малыша. Глазки у Джонни были открыты — серые глаза его отца. Он быстро рос, я видела, как он за всем наблюдает, ищет смысл в игре теней освещенной свечой комнаты. Финбар неподвижно стоял у окна. Я не могла усидеть. Потому встала у кровати, крепко сцепив перед собой руки.

— Я не стану оскорблять вас, просьбами о доверии, — начала я. — У нас нет времени. Вы уже сказали, что доверяете мне, и я вам верю. Я должна признаться, что лгала вам, и надеюсь, вы выслушаете мои объяснения. Все очень серьезно, очень секретно и неимоверно грустно, но возможно, еще может закончиться лучше, чем мы смеем надеяться. Ваша вера в меня может подвергнуться серьезным испытаниям, как некогда моя собственная.

Теперь отец смотрел на меня очень внимательно, взгляд его стал острым и холодным. Мама лежала спокойно и смотрела на малыша.

— Начинай, Лиадан, — тон Ибудана был нарочито-нейтральным.

— Ниав, — сказала я. — Ниав…

«Смелее, Лиадан».

— Помните, все мы сразу поняли, что что-то не так, как только она приехала домой. Ты даже попросил меня выяснить, что происходит. Но мы и представить себе не могли, насколько все плохо. Когда мы были в Шии Ду, я узнала правду. Ее… Муж бил ее и подвергал невыносимым унижениям. Она и до того была подавлена тем, что случилось дома: она считала, что все, кого она любила, отвернулись от нее. Однако все же надеялась в этом браке начать новую жизнь. Но жестокость Фионна положила конец ее надеждам. Она заставила меня поклясться, что я никому не расскажу. Заставила меня пообещать, что я сохраню ее тайну в секрете от всей родни. Сердце Ниав и так было разбито после того, как Киаран не остался с ней. А когда вы услали ее прочь, она окончательно сломалась. И Ниав поверила, что раз муж с ней так обращается, значит, она этого заслуживает. Она бы ни за что не рассказала о тех мучениях, которым подвергал ее Фионн, из страха, что разрушится союз. Для нее это означало бы окончательное поражение.

В комнате повисло изумленное молчание. Потом отец проговорил:

— Если это правда, а я знаю, что это так, ведь ты не стала бы лгать о подобных вещах… ты должна была нам сказать. Это обещание — из тех, что можно и нарушить.

— Боюсь, я… я не была уверена, что вы захотите помочь. Ведь это ты настоял на ее свадьбе с Фионном. Ты услал ее в Тирконелл. Ты был с ней непреклонен. Шон ударил ее. А тут еще Лайам с его союзом. Я никогда не понимала, почему ей нельзя выйти замуж за Киарана, почему вы отказались даже рассмотреть такую возможность. Подобное поведение на тебя не похоже, обычно ты взвешиваешь все варианты, выслушиваешь все аргументы. И на тебя не похоже скрывать правду. Я не понимала, что тобой движет, и не могла рисковать.