Одолей меня - читать онлайн книгу. Автор: Тахира Мафи cтр.№ 23

У меня вдруг слабеют колени. Мне просто необходимо сесть, шагаю к кровати и падаю навзничь, прямо головой на подушку. Как же хорошо наконец-то лечь! Если бы не эта чудесная девушка здесь, в моей комнате, я бы сразу заснул.

– Ты только не пойми превратно, – прошу я, обращаясь к потолку. – Я не предлагаю тебе переспать со мной. Просто мне необходимо поспать. Спасибо за душевные слова. Я-то всегда считал, что лицо у меня некрасивое.

Назира хохочет и садится на край кровати, прямо возле моей руки.

– Ты действительно совсем не такой, как я ожидала.

Я вглядываюсь в нее.

– А что ты ожидала?

– Ну, не знаю. – Она качает головой и улыбается. – Я не ожидала, что ты мне очень понравишься.

У меня перехватывает дыхание. Не могу дышать. Приподнимаюсь и смотрю в ее глаза.

– Сядь поближе. Ты так далеко от меня.

Назира сбрасывает ботинки и устраивается ближе, поджав ноги. Ни слова не говорит. Просто смотрит на меня. Потом, осторожно, касается моего лица, пальцем проводит по подбородку. Я закрываю глаза, голова наполнена всякой чепухой. Откидываюсь назад, упираюсь затылком в стену. Удивлен тому, что происходит, признаюсь честно.

Вот уж никогда не считал себя везунчиком.

– Кенджи, – нежно зовет Назира.

Открываю глаза.

– Я не могу быть твоей девушкой.

Я моргаю. Сажусь.

– О!

Мне как-то в голову не приходило, что могу захотеть чего-то подобного, однако прямо сейчас я понимаю, чего хочу. Хочу, чтобы у меня была девушка. Хочу настоящих отношений. Крепких.

– Понимаешь, между нами ничего не может быть. – Назира наклоняет голову и смотрит на меня с таким выражением, будто то, что между нами ничего не может быть, очевидно. – Мы не… – Она призывает на помощь жестикуляцию, пытаясь объясниться. – Мы очень разные, да? Плюс я живу не здесь.

– Да, – соглашаюсь я, мои губы деревенеют. Деревенеет и все лицо. – Ты живешь не здесь.

Только я собрался сгрести все осколки своих разбитых надежд и мечтаний, как она усаживается мне на колени. Финиш. Мне конец!

Она прижимается лицом к моей груди, нежно целует в шею возле подбородка, я таю, просто растекаюсь по стене.

Вообще ничего не понимаю. Я ей нравлюсь, но быть со мной она не хочет. Она не будет со мной, но забирается мне на колени и страстно целует.

Хорошо. Ладно.

Пусть касается меня, если ей хочется, кладет на меня свои руки и целует везде, где пожелает. Она трогает меня, будто имеет право, словно я принадлежу ей, и плевать. Я сама любезность. Пусть берет инициативу, пока я могу сдерживать себя.

Она поднимает мне рубашку, пробегает пальцами по моей обнаженной коже и говорит, что ей очень сильно нравится мое тело, и я просто не могу дышать. Меня охватывает жар. Острый, жгучий, первобытный.

Назира помогает мне снять рубашку и смотрит – на лицо, на грудь. Затем ее руки скользят по моим плечам, рукам.

– Вот это да, – шепчет она. – Ты великолепен.

Все, больше не могу.

Решительно снимаю ее со своих колен и укладываю на спину, она тяжело дышит, смотрит на меня, будто удивлена. Потом глаза ее затуманиваются, она переводит взгляд на мой рот, но я целую ее в шею, в плечо.

– Назира. – Едва узнаю свой голос, настолько он хриплый. – Я хочу тебя до смерти.

Кто-то барабанит в дверь.

– Брат, какого черта ты ушел? – вопит Иан. – Касл уже принес поесть, еще десять минут назад.

Резко поднимаюсь. Мышцы отзываются болью. У Назиры вырывается громкий смех, она быстро прикрывает ладошкой рот. Поздно.

– Эй… ты там? Кенджи?

– Сейчас приду! – отзываюсь.

Слышу, как Иан нерешительно топчется под дверью, потом шаги удаляются. Роняю голову на руки. Внезапно все снова обрушивается на меня. Еще несколько секунд назад Назира была для меня целым миром, желанной передышкой от всего: от войны, от смерти, от борьбы. Сейчас же в голове пусто. О чем я только думал!

Джульетта, наверное, уже мертва.

Вскакиваю на ноги. Натягиваю рубашку, старательно избегаю взгляда Назиры. Не могу заставить себя посмотреть на нее. Я совершенно не жалею, что поцеловал ее, – навалилось чувство вины, будто поступил неправильно. Как самовлюбленный эгоист.

– Прости, – бормочу я. – Не понимаю, что на меня нашло.

Назира натягивает ботинки. Смотрит удивленно.

– Ты о чем?

– То, что мы сейчас… – Тяжело вздыхаю. – Я не знаю. Я на секунду забыл, что мы должны делать. Джульетту где-то страшно пытают. Уорнер, скорее всего, мертв. Нам надо бежать отсюда, покинуть это место. Черт, столько всего случилось, а я… Где была моя голова? Прости.

Назира выпрямляется во весь рост. Смотрит рассерженно.

– Ты что, извиняешься передо мной? Прекрати!

– Ты права, извини. – Я морщусь. – Я имею в виду… Ты понимаешь, что я имею в виду. В любом случае, нам надо идти.

– Кенджи…

– Послушай, ты сказала, что не хочешь никаких серьезных отношений между нами, так? Не хочешь быть моей девушкой. Ты думаешь, что между нами… – Я повторил ее жест рукой, – ничего не может быть? Ладно, тогда… – Я глубоко вдыхаю, приглаживаю волосы. – Похоже, моей девушкой ты не будешь, да? Только несколько человек в моей жизни относились ко мне хорошо, и возможно, прямо сейчас моего лучшего друга убивает кучка психопатов. Мне надо быть там и что-то сделать.

– Я и не догадывалась, что вы с Уорнером так сблизились, – тихо отвечает Назира.

– Что? – Непонимающе хмурюсь и объясняю: – Нет, я говорю о Джульетте, то есть Элле.

Назира удивленно приподнимает брови.

– Как бы то ни было, извини. Что, только деловые отношения, так? Серьезных не хочешь ты, а легких – я. Хотя, если честно, не могу быть к тебе равнодушным, так что плохая идея.

– Ох!

– Правда? – Я всматриваюсь в Назиру с надеждой: может, я что-то не заметил, пропустил – что-то другое, а не это ледяное отчуждение в ее глазах. – Не ты ли сказала, что мы слишком разные? Что ты даже живешь не здесь?

Она отворачивается:

– Да.

– Или за последние тридцать секунд ты передумала? Будешь моей девушкой?

Назира смотрит в стену и отвечает:

– Нет.

Боль пронзает меня всего, сворачивается в груди.

– Тогда ладно, – киваю я. – Спасибо за честный ответ. Мне надо идти.

Она не смотрит на меня и со словами «Я тоже пойду» выходит из комнаты.

Уже час сижу на заднем сиденье полицейской машины. Я не в состоянии плакать. Не знаю, чего мне ждать, но знаю, что я сделала, и почти наверняка знаю, что будет дальше.