— Ну и говнюк же ты, — с чувством заявила она, когда подавальщица ушла от них на явно нетвёрдых ногах. — Маму мою дурить вздумал, да?
Сайрус невинно пожал плечами.
— Оказывал внимание будущей родственнице. Я ей вроде нравлюсь, да?
В этом даже сомневаться не приходилось. Матушке нетрудно угодить, да и сама Кори, помнится, когда-то была очарована младшим сынком Великого Воителя. До сих пор порой внутри что-то замирало при виде статной фигуры, широченных плеч, красивого смуглого лица и пронзительных золотых глаз…
Замирало — и тут же пропадало прочь, будто и не было. Она-то не матушка, знает, что всю эту красу чуть не половина империи опробовала.
— Сай, ты мне должен нравиться. И тут ты, увы, не преуспел от слова «совсем».
«Опять эта малявка выделывается!» — безошибочно читалось в ответном вздохе, изрядно усталом и самую малость сердитом. Но во взгляде горел уже знакомый хищный огонь — тот, что вспыхивал каждый раз перед тем, как Сайрус переставал изображать цивилизованного имперца и обращался в демонского ублюдка, который норовил облапать или вонзить клыки в шею. Как и все демоны, он бывал жутким собственником.
Кори вот тоже жуткая собственница. Потому и брезгует парнем, через койку которого прошла такая уйма народу. От одной мысли противно делалось. Понятное дело, Сайрус не мог все эти годы жить монахом, но зачем же так унижать Кори, выставляя напоказ свои похождения?..
Вот только чем противнее было ей, тем жарче полыхало в ублюдке Воителя желание заполучить, присвоить, подмять под себя. И однажды это может стать ой какой проблемой.
— Ты меня за этим позвала? — елейно осведомился Сайрус, распивая аперитив, что принесла всё ещё млеющая подавальщица. — Назвать говнюком, отчитать за мамочку и напомнить, что я тебе не нравлюсь?
— Нет, — Кори чуть смущенно помотала головой, занавешиваясь длинными волосами. — Сай, ты мог бы договориться с Гектором об аренде площадки? Ну, знаешь, по стандартной цене, а не по грабительской.
Она ждала снисходительного взгляда и шквала насмешек — мол, какой тебе, недоделку, Турнир; читай свои умные книжки да возись с красивыми камушками, как и подобает слабачке… Однако же их не последовало.
— Нет проблем, — Сайрус протянул руку, чтобы убрать волосы ей за ухо, и Кори постаралась при этом не дёргаться. Хоть и было… неуютно. — Считай, уже договорились. Но что же я получу взамен?
Кори всё же отпихнула его руку и залилась чуть нервным смехом.
— Я типа сейчас должна томным голоском проблеять: «Может, меня?» Это вряд ли, придумай что-то другое.
Сайрус состроил досадливую физиономию.
— Сокровище моё, с тебя больше и взять-то нечего, — заметил он чуть издевательски. — Ладно, я могу позволить себе немного благотворительности. Так уж и быть. А ты в благодарность постарайся не убиться в первом же туре.
Ну вот как у него это получается? Только что был почти как нормальный парень, а тут бац — и снова невыносимая скотина. Кори сердито буркнула: «Не дождёшься, обмудок» и с ложкой наперевес вернулась к мороженому. Прикончить поскорее да валить отсюда подобру-поздорову, пока женишок не набился в провожатые.
Сайрус предсказуемо набился. Состряпал морду понаглее (хотя куда уж дальше-то?), ляпнул очередную тошнотворную чушь про невестушку; даже под ручку взять вознамерился, за что его тут же захотелось пырнуть… Заманчивую идейку пришлось отложить до поры до времени — Сайрус всё равно свои демонские копыта не отбросит, а вот народ в таверне вряд ли оценит зрелище. Только и оставалось, что поспешно уйти от нежеланных прикосновений, смерив Сайруса уничижительным взглядом. И держаться подальше от лапищ своего, чтоб его в Инферно, женишка, всё же позволив себя проводить. Исключительно из благодарности за помощь.
Что удивительно, Сайрус даже попытался держаться в рамках приличий — не иначе как вельможный батюшка в Инферно провёл воспитательную беседу. Хватило тех приличий совсем ненадолго: уже в парадной её снова попытались зажать у стенки, как это случалось всякий раз, когда Сайрус хотел заявить свои права. Кори не иначе как чудом успела юркнуть за дверь и с силой захлопнуть ту перед носом у навязчивого ухажёра, искренне надеясь, что ломиться внутрь он не станет. Тут и с Лазуритом можно столкнуться, да и негоже сынку Великого Воителя бегать за строптивыми сучками.
Что очень даже хорошо — у Кори терпение было на исходе, хотелось только завалиться в постель с мороженым и книжкой поинтереснее. Заесть стресс, так сказать. Глупо, по-детски и совершенно не вяжется с установкой быть сильной… Но иногда ведь можно побыть слабой девочкой? Тем более когда приходится быть с Сайрусом вежливой.
Из всего задуманного она успела только кладовку открыть — коробка с мороженым призывно сверкала под стазисом… И тут послышался громкий стук в дверь. Кори поморщилась. Она так надеялась побыть в тишине и одиночестве, благо Хель с Лазуритом куда-то делись.
«Близняшки, что ли, Магнуса доели и сюда явились? — предположила она. — Кто ещё обычно пытается снести многострадальную дверку с петель?»
Кори вздохнула, всерьёз задумалась — а не прикинуться ли, что никого нет дома? И, пожав плечами, всё же пошла открывать. Пока дверь ещё цела.
7
На пороге, сияя печальной рожей и пронзительно-голубыми глазами, стоял один из приснопамятных братцев Хель. Тот, что помладше (и посимпатичнее). При виде Кори рожа из печальной сделалась донельзя глупой: нежданный гость явно планировал увидеть кое-кого другого.
«Даже жаль как-то, — подумала Кори, откровенно одобрительным взглядом мазнув по широченным плечам и простоватой, но приятной физиономии. — То есть, хм… не очень-то и хотелось».
— Ты к кому? — осведомилась она, выразительно вскинув брови. Не то чтобы она вдруг взяла и резко так не признала в лицо шумного выпендрежника, который учился на её потоке и держал на подпевках рыжего придурка Сэма Руссо. Однако поглумиться-то святое дело. Или как там синтарийцы это называют? Потроллить, во.
Тео Дагмар открыл было рот, подумал немного, закрыл и озадаченно поскрёб в затылке, глядя так растерянно, как если бы у него спросили: «Сколько звёзд на небе?»
— Я… э-э…
Сжалившись, Кори выразительно закатила глаза и облокотилась о косяк, сложив руки на груди.
— Ты к Хель, — подсказала она нарочито снисходительным тоном. — Увы, здесь только я, и я тебе не особо рада. Хель, кстати, тоже не придёт в восторг. Да что уж там «в восторг», лучше бы тебе оказаться бессмертным.
Нет, в боёвку определенно существует какой-то свой отбор. По степени ушибленности башки, например. Иначе никак не объяснить, что Тео Дагмар, всего секунду назад выглядевший растерянным, вдруг расплылся в улыбке (которая очень ему шла, к слову). И вместо того, чтобы распрощаться и убраться восвояси, выдал:
— Неправда, она меня любит. Ну поворчит немного, пройдется по моим умственным способностям, сожрёт свои любимые пироги с вишней и я снова стану любимым братиком. Наверное… А ты, кстати, пироги любишь? — и протянул пакет с логотипом одной из лучших иленгардских пекарен.