У студенческого кафе оказалось на удивление
оживленно. Кажется, воскресное утро никого не смущало. Лишь оказавшись внутри,
я сообразила, в чем дело – кафе работало всю ночь, люди не приходили, а
только-только начинали расходиться. По ходу продвижения к столикам я заметила
несколько незначительных, но примечательных перемен, в том числе среди
персонала. Из-за чего ещё острое ощутила оторванность от привычного мира.
Джей отодвинул для меня стул, после чего уселся
за стол строго напротив и развернул меню.
- Мне не уютно, - призналась я, опасливо
оглядываясь по сторонам в поисках знакомых лиц. Джейсон оторвался от винной
карты и вопросительно посмотрел на меня: мол, только что всё было в порядке.
Я так рвалась к людям, к обычной прежде
привычной жизни, что теперь испытывала почти физическую боль от постигшего меня
разочарования - в окружении незнакомых парней и девушек стало только хуже: я
чувствовала себя диким зверем, которого забрали из леса и без подготовки
выгнали на цирковую арену, заставляя терпеть слепящий свет софитов и оглушающие
крики ликующей толпы. Хотелось бежать, не оглядываясь, добраться до дома и
запереться в шкафу, там, где темно и тесно, и самое главное – нет никого, кроме
меня.
- Аля? – позвал Джей.
- Зря мы вышли из дома, - пробормотала я,
вцепившись в скатерть. Казалось, шум голосов, звон посуды и шуршание ног по
полу с каждой секундой становятся всё громче.
- Тебе плохо? – Джейсон в мгновение ока
оказавшись стоящим по правую руку от меня, - Потерпи. Должно полегчать.
- Точно или снова пальцем в небо? – я слабо
улыбнулась.
- На этот раз точно, - заверил Джей, - Мы
называем это обострением синдрома одиночки. Им страдают процентов девяносто
Вестников. Дыши глубже и старайся не смотреть по сторонам.
Я последовала совету наставника и вскоре
почувствовала себя значительно лучше: шумы стихли, и стены перестали угрожающе
нависать над нашим столиком.
- Вот ведь хрень, - проворчала я, - У Вестников
есть хронические заболевания? Чего ещё я не знаю?!
- Не кипятись, - Джей подал знак официантке, извещая,
что мы готовы сделать заказ, - Выпей чего-нибудь, успокойся, потом поговорим.
Нас обслуживала незнакомая мне девушка с ярко
малиновыми дредами, на их фоне все прочие внешние признаки просто терялись. Я
заказала кофе с мороженым и рогалик, Джей ограничился бокалом вина.
- Что ещё за синдром, рассказывай, - велела я,
чувствуя, что снова в строю, но снова не в духе.
- Вестники предпочитают одиночество из-за
собственного прогрессирующего безразличия к людям. В твоем случае… думаю, всё с
точностью наоборот. Ты замыкаешься, боясь, что можешь кому-то навредить, -
ответил Джей, - В привычной среде, в окружении близких друзей и хороших
знакомых ты не будет испытывать ничего подобного. Очень на это надеюсь. Меня же
ты не сторонишься.
- Всё-таки наобум, - заключила я. Теперь всё,
что касается моего дара и побочных эффектов моей сущности, сплошные
предположения и домыслы. Забавно чувствовать себя почти наравне с Джеем.
- Давай, хотя бы на время забудем обо всем и
просто «хорошо проведем время», - предложил Джей. Мне не удалось сдержать
улыбку. Возможно, обоюдное непонимание происходящего хорошо скажется на
внутренней атмосфере наших отношений. Равенство определенно сближает. Будучи
сосредоточена на Джее, я, возможно, сумею избежать повторных проблем с наличием
вокруг посторонних людей, многие из которых довольно быстро расходились по
домам, заметно облегчая мне задачу.
- Ты подумала на счет Макса? – осторожно уточнил
Джей, сделав несколько больших глотков вина.
Я сидела, уткнувшись взглядом в стол, точнее в
рогалик, который ломала на куски, заваливая блюдце мелкими крошками.
- Что здесь думать? – пожала плечами я, не
поднимая глаз.
- Пока есть время, - напомнил Джей, - Чтобы не
сожалеть, когда будет слишком поздно.
Гнев говорил со знанием дела, но я не стала
интересоваться, какой именно личный опыт за этим стоит. Не самое подходящее
время обсуждать дела давно минувших дней, в нашем распоряжении масса куда более
актуальных тем.
- Есть конкретные предложения или методики по
подавлению чувства вины? – мой вопрос прозвучал неожиданно зло.
- Не заводись, - спокойно попросил Джей, - Можем
одним ударом убить… поймать двух зайцев. Проверим, как ты будешь чувствовать
себя в кругу знакомых людей, и устроим твою встречу с Максом.
- Вечеринка? – предположила я.
- Завтра у большинства последний экзамен.
Сегодняшний вечер для студентов что-то вроде репетиции празднования по случаю
завершения сессии, - поделился Джей, склонившись вперед ближе ко мне, - Я всё
устрою.
- Ты или Дарина? – капризно уточнила я. Джей
снова отстранился, пытаясь подавить улыбку – уголки его губ так и норовили
скользнуть вверх.
- Нет особой разницы, главное, что ты согласна,
- признался он.
- Ничего не решено.
- Мы всё устроим, до вечера есть время, решай.
Он твой друг, ты не можешь бросить его, даже если всё предопределено, - Джей
задел меня за живое, ему удалось найти то объяснение, которому мне нечего было
противопоставить.
- Хорошо, - кивнула я и отложила растерзанный
рогалик – аппетита как не бывало.
Глава 29
Джей оказался прав, в обществе Кристы и ребят из
Максиной группы я чувствовала себя даже комфортнее, чем раньше. Их запахи,
голоса, движения обволакивали меня, заключая в невидимый, но очень прочный
кокон. Те из присутствующих, кого я по каким-то причинам не узнавала, бродили
по ту сторону незримой стены, не вызывая ни приязни, ни отвращения. Криста
елозила на стуле, вертя головой и восторженно комментируя происходящее, такие
мероприятия всегда были её слабостью. Для неё, как, впрочем, и для остальных, в
мире ничего не изменилось. Мне же казалось, что я не видела подругу целую
вечность, а не общалась с ней и того дольше. Время не было одной и той же
величиной для меня и для окружающих, для них оно измерялось часами и минутами,
сданными или проваленными экзаменами, свиданиями или числом выпитых бутылок
пива, для меня время измерялось визитами Грехов и изменениями в отношениях с
Джеем. Показателем моего времени была сила – моя и Джея - и возникающие из-за
неё неприятности. Наши с Кристой миры разошлись на пугающее расстояние, и я с
удивлением обнаружила, что очень этому рада. Джейсон прав, тому, кто вынужден
нести смерть, намного проще делать это в одиночку, не завися от эмоций, не
ориентируясь на привязанности. Мне немного труднее с этим справляться, ведь я
не ожесточилась, как должна была. С другой стороны – я рада, что чувствую так
же, как прежде. Жестокость сделала бы из меня совсем другого человека, а это
едва ли то, чего бы мне хотелось.