Сопротивление на оккупированной советской территории (1941-1944 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Попов cтр.№ 56

Этот же прием давал положительные итоги в случае перевербовки шпионов, явившихся с повинной.

Особенностью работы чекистских подразделений в тылу противника на оккупированной советской территории по проникновению в учебные центры врага являлось использование возможностей партизанской разведки. В Белоруссии, например, спецгруппой «Август» использовался связной партизанской бригады им. Кирова «Курсант», внедренный партизанами в спецшколу «абверкоманды 103» в Борисове. Он сообщил, что с июня по сентябрь в школе прошли подготовку 70 шпионов, и назвал конкретные места и время их заброски в советский тыл и в партизанские отряды.

Схема дислокации германского разведоргана «Цеппелин»

Следует отметить, что внедрение надежной агентуры органов госбезопасности в спецшколы абвера и других спецслужб врага всегда являлось острой мерой в борьбе со шпионской деятельностью. Однако мероприятия по внедрению, как правило, были связаны с определенными трудностями и не исключали возможности расшифровки наших агентов во время их специальной проверки. Процесс внедрения был также связан с определенной затратой времени, которое уходило на проникновение.

Шеф абвера В. Канарис

Обучавшиеся в школах агенты чекистских органов не всегда располагали достаточными возможностями, которыми пользовались агенты из числа завербованных официальных сотрудников спецслужб и преподавателей этих спецшкол. Информация от этих источников была, как правило, более полной и достоверной. Ее получение происходило сразу же в момент закрепления вербовки, а иногда и в процессе установления оперативного контакта. Характерными в этом отношении являются чекистские операции по выявлению агентов противника, обучавшихся в Борисовской школе «абверкоманды 103». Одна из них была завершена в конце 1943 г. и закончилась выводом на базу спецгруппы «Родные» преподавателя указанной школы Фролова-Матюшина. Являясь старшим преподавателем и руководя обучением радиоделу, он оказался осведомленным о местах выброски и нахождения в советском тылу многих вражеских радистов и диверсантов. Фролов передал руководителям «Родных» данные на большое количество агентов-радиотелеграфистов и других вражеских шпионов, заброшенных за линию фронта, назвал многие их псевдонимы и другие установочные данные. Кроме того, сообщил известные ему особенности почерка работы на рации целого ряда шпионов, метеошифр и буквенный шифр, которыми пользовались вражеские радисты. Переброска его в советский тыл была осуществлена с базы Барановичского подпольного обкома партии, где дислоцировалась в это время спецгруппа «За Родину», оказавшая помощь командованию «Родных» в этом мероприятии.

Спецгруппы и отряды чекистских органов республики осуществили целый ряд других операций, направленных на получение информации о шпионах, диверсантах и террористах, обучившихся в Борисовской и других спецшколах абвера.

Важные достоверные сведения были получены также в результате вербовки в качестве агентов органов госбезопасности ряда сотрудников абвера, полиции безопасности и СД и других карательных органов. О серьезном значении этих операций свидетельствуют факты осуществления таких вербовок в среде сотрудников «абвергруппы 107», «абвергруппы 110», «абвергруппы 308» службы СД в городе Бобруйске, в среде руководителей полиции и жандармерии города Борисова и т. д. Используя возможности партизанской разведки, чекистские подразделения имели возможность приобретать ценные источники информации из числа лиц офицерского состава вермахта и служащих непосредственно в подразделениях абвера. Именно так был организован переход на сторону партизан начальника «абвергруппы 110 П» Ганса Рааба, который действовал против партизан Борисовской зоны. Наряду с информацией разведывательного характера, которой Рааб располагал по роду службы в абвере, он передал до 50 различных секретных и совершенно секретных документов абвера, в том числе инструкцию по соблюдению режима секретности в этом органе.

Следует иметь в виду, что добровольный переход кадровых сотрудников абвера и других спецслужб противника на сторону чекистских подразделений и партизан, каким являлся переход Рааба, был не совсем обычным явлением. Захват же их при проведении специальных агентурных комбинаций, во время засад и при других обстоятельствах был делом нередким. Об этом свидетельствует и операция по захвату спецгруппой «Четвертые» фон Файта, который был осуществлен 2 августа 1942 г., и других офицеров противника.

При проведении поиска агентуры противника чекисты обращали внимание на признаки, демаскировавшие легенду прикрытия вражеского агента, и на обстоятельства его прибытия в партизанский отряд. В частности, такие, как: неполное совпадение легенды внедряемого агента с действительностью; несоответствие сообщаемых им о себе данных с имевшимися документами; сомнительные обстоятельства прибытия агента в район базирования партизан (например, при организации и проведении «побега» из лагеря военнопленных, тюрьмы и т. д.); наличие у внедряемого агента профессиональных качеств, не соответствовавших легенде, и др.

Особую тревогу партизанской контрразведки вызывало обнаружение признаков, свидетельствовавших о возможной утечке информации, касавшейся планов и содержания боевой деятельности партизанского формирования. К ним, в частности, относились: хищение секретных документов; провалы агентуры партизан; частые срывы боевых операций народных мстителей; нанесение фашистской авиацией прицельных ударов по районам базирования партизан; проведение противником эффективных карательных мероприятий; ухудшение отношений между местным населением и партизанами; активизация разведывательной деятельности гитлеровцев в окружении партизанских баз.

Война дала немало примеров выявления вражеских агентов, забрасываемых в ряды партизан. Так, в июне 1943 г. в партизанский полк под командованием ГСС М.Д. Симоненко (из соединения «За Родину») прибыл из г. Нежина новый боец Мухазанов. По его словам, он попал в плен, бежал, искал связи с партизанами. Некоторое время Мухазанов находился при штабе партизанского полка. Ему поручили писать обращения к тем, кто служил оккупантам. Обращения, написанные Мухазановым, были очень убедительные, проникнутые глубокой ненавистью к врагу. Через некоторое время Мухазанова назначили командиром партизанского батальона.

Однако разведка, работавшая в одном из оккупационных органов, донесла, что в полк на командную должность проник вражеский агент. Из штаба соединения последовал приказ: следить за прибывшим Мухазановым, но решительных мер не предпринимать.

Вскоре в деятельности нового командира батальона стали проявляться признаки, свидетельствующие о враждебных намерениях. Сначала им не был выполнен приказ об уничтожении противника в с. Плоское. Мухазанов объяснил это стремлением избежать возможных потерь. Затем бойцы под его командованием не смогли взорвать два вражеских эшелона, которые немцы со станции Нежин перед налетом советской авиации вывезли на станцию Синяки. Как выяснилось после разоблачения Мухазанова, обращения, которые он составлял, содержали зашифрованную информацию о партизанах, поскольку сам Мухазанов оказался агентом гестапо.