Достоинство возраста. Как относиться к старению - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Жемчужникова cтр.№ 53

Радость воспоминаний о бабушке портит воспоминание и о моих обидах на нее. На все мои вопросы о ее семье, предках она отвечала однозначно: не помню. Сначала я принимала это, потом расстраивалась, потом злилась, потом отец объяснил: «Забывали. Это было единственным способом выжить во времена репрессий. Меняли имена, фамилии и забывали». Позже уже удалось кое-что узнать от отца. Семья была большая, сильная.

Что это: предательство или героизм? Знаю одно, в выборе между двумя жертвами — прошлым или будущим — нет правильного решения, оно всегда индивидуально и всегда очень тяжелое и требует его (благородства), чтобы вынести сам выбор.

Простите мне великодушно мои пространные вступления. Говорила же — не знаю, как подобраться.

Итак: великодушие, мужество, сила духа, милосердие. А дальше все отрицания: без нытья, мелочности, потакания страхам.

И все это берется из ощущения принадлежности к чему-то большому, сильному, великому (заметьте — синоним большого). Среди отпрысков знатных родов тоже, как известно, попадаются мелкие души. Ведь суть не в знатности, а в Силе Рода.

Наверное, поняли уже, куда я иду.

Это, может быть, самая главная задача стариков — благородство. И весьма трудная. Где его взять в старости, если не было. Значит, надо браться за это как можно раньше.

До XX века благородство было семейно-родовым статусным качеством. Оно само по себе обитало в замках и больших домах, передавалось с семейной историей, воспитывалось с обучением. Люди «снизу» при желании поменять статус как-то выискивали его, взращивали отдельно. Благородство в первую очередь предполагало статус, кровь. А как качество оно означало наличие ценностей и принципов столь жестких, что мораль всегда перевешивала корысть, выгоду и само выживание. Соответственно, люди бедные, озабоченные вопросами выживания и самообслуживания, не имели благородства.

Возьмем литературу. У Шекспира, Толстого и Пушкина примеров полно. Собственно, большинство сюжетов строится на взаимодействии благородства с неблагородством. Потом была ломка общества, хорошо описанная Пастернаком, например, дальше и рядом я бы поставила Улицкую с ее, скажем, «Зеленым шатром» — гениально показаны метаморфозы благородства…

И вот постмодернист В. Пелевин — ни ценностей, ни любви, ни будущего, одни переживания, как выжить на пустом месте? Новая достоевщина. Ищите там благородство…

Одним из традиционных признаков благородства всегда было Служение.

Изначально это была преданность господину, который в свою очередь должен быть предан определенным моральным идеалам, в том числе Родине. История, особенно европейская, пестрит такими примерами. Вроде благородного Роланда, «преданного королю и родной Франции» (цитирую учебник истории) и погибшего после неудачного набега на мусульман. Преданность Господину и Клятве, таким образом, частично освобождала от моральных обязательств и мук совести.

Когда благородство Господина было сомнительным, служение переходило к Родине. Есть хорошая фраза: «Когда страна хочет послать мужчин на смерть, она начинает зваться Родина». Ибо мирная любовь к Родине доступна любому, но с благородством редко связывается. Нужна война, конфликт. Советский режим полностью убил любую возможность служения Родине. Но нельзя сказать, что на Западе или в Америке дело обстоит лучше.

Теперь, когда служить Господину невозможно, а мораль стала невероятно расплывчатой, как быть благородству?

Оно ищет приюта в Космосе.

Почему столь популярны космические сюжеты, одиссеи? Там у небесных рейнджеров, как у Стругацких, понятно, кто друг, кто враг, и благородство доступно, реализуемо.

Я пока вижу выход в некоем земном сознании. И в достоинстве, которое принято называть «внутренним». Почувствовать идеалы и приоритеты Земли сейчас более реально, чем найти мораль, правительство или сообщество, достойные служения. Слияние с моральными идеалами Земли и земли, конкретной Родины, по которой ходишь, за которую можешь отвечать, — это питает достоинство, из которого произрастает благородство. Эдакая толстовщина, хотя по мне, об этом больше у А. Грина.

Служение Роду, семье.

И служение просто любому человеку. Буддисты, Дон Кихот, капитан Грей, сделавший целью своей жизни исполнение мечты другого.

Или Богу?

«Благородство характера заключается в том, что грубость людей перестает задевать тебя, когда ты сосредоточил внимание на Боге» (Суфий Ал-Халладж).

У Куприна, Герцена хорошо получается выписывать благородство, не связывая его с богатством и происхождением, но связывая с душевным устройством и развитием.

«Кружок Бориса требовал от членов прежде всего полной корректности и умения держать себя с той изящной и безукоризненной простотой, которая служит лучшим доказательством воспитания и хорошего тона. Князь Белый-Погорельский, высочайший тип истого джентльмена, первый показывал в этом отношении товарищам недосягаемые примеры порядочности… Борис втайне обожал князя и тщательно копировал и покрой его сюртуков, и его пленительную простоту в обращении; от него же он перенял себялюбивую страсть к гигиене тела и к физическим упражнениям. ‹…› Князь Белый-Погорельский изумительно хорошо владел рапирой, плавал, как профессионал, греб, как матрос, считал за собою два велосипедных рекорда, „выбрасывал“ двумя руками пятипудовую железную штангу, говорил по-французски, как парижанин, и ходил пешком без устали, несмотря на то, что отец недавно подарил ему пару отличных вороных рысаков» (А. И. Куприн. Мясо).

А вот про дикую девушку, выросшую на глухом хуторе:

«Во всех ее движениях, в ее словах, — думал я, — есть что-то благородное (конечно, в лучшем смысле этого довольно пошлого слова), какая-то врожденная изящная умеренность…» (А. И. Куприн. Олеся).

Вот меня Валентин Цветков обругал, что описываю благородство (!) салфетками и супницами. Сказал: «Благородство — это быть Человеком!» Кто бы спорил. Но ведь в советское время, когда была важна еда, ее добыча — быть человеком, может, и значило пообедать с достоинством и красивой сервировкой прозрачным бульоном и пирогом и обсудить семейные дела и статью из энциклопедии?

Напомню (см. Куприна), благородство = изящная умеренность. Потому благородная старость — достойный противовес ажиотажу потребительской бессмыслицы.

Благородство связано с богатством/бедностью на уровне осознания, само-чувствия, на уровне потребностей. Умеренность их возможна как при наличии личного самолета, так и при обладании лишь хлебом насущным. То есть связь с благосостоянием, а не доходом и собственностью.

Наверное, внимательный и терпеливый читатель уже заметил, что есть само по себе благородство как свойство душевной организации… А кстати, может, так и обозначить: благородство — сильная душевная организация… так вот, есть благородство и его проявления от чистых ногтей до чистой совести, от внимания и простоты до служения…

Заметили, что все как-то больше о мужчинах? И еще вопрос: можно ли его все-таки воспитать? Серьезно на оба эти вопроса отвечала Екатерина Великая, оставив яркий след в истории созданным Институтом благородных девиц. Пошлая большевистская молва совсем исказила смысл этих красивых слов, хотя, похоже, не навсегда.