Рам и Гау. Повесть об обезьянолюдях - читать онлайн книгу. Автор: Софья Радзиевская cтр.№ 32

Странным было и полное отсутствие жизни: исчезли стада стройных антилоп и высоких жираф, ушли слоны и огромные нелетающие птицы. Удивительный инстинкт вовремя предупредил их об опасности, которой не почувствовали люди. Они не знали, что носорог-мать осталась здесь только потому, что в кустах лежал со сломанной ногой её детёныш.

Орда уже собралась у подножия горы, как вдруг из гущи кустов на склоне раздался детский крик. Все испуганно шарахнулись в сторону, хотя в крике слышался скорее не страх, а удивление. Голос узнали — кричала маленькая Си. Тотчас же в ответ прогремел мощный рёв мужской глотки: расшвыривая стоявших на пути, назад в кусты устремился Руй.

Мужчины поначалу опасливо двинулись за ним, но его новый крик заставил их забыть обо всём, кроме желания обогнать других.

— Есть! Еда! — вот что означал клич Руя, и орда с шумом вломилась в самую гущу кустов. Огромный олень последним усилием попробовал подняться навстречу, но грузно повалился набок: ноги, изломанные в поспешном бегстве с горы, ему не повиновались. Тяжёлое каменное рубило Руя тут же прекратило его страдания. Люди радостными криками сзывали отставших.

Мяса, жирного и горячего, хватило на всех. А когда от оленя остались только кости, матери перестали бояться мужчин и прятать от них детей. Голод был утолён, прошлого никто вспоминать не собирался.

На этот раз сытость не принесла обычной беспечности: гул и грохот, непрерывное содрогание почвы под ногами не давали забыть об опасности. Страх шёл по пятам, горячий ветер кружил головы. Едва покончив с едой, люди поспешили дальше вниз, на широкий простор равнины, прочь от опасностей огненной горы. Никогда ещё они с такой готовностью не слушались Гау, звавшего в дорогу.

На равнине, не сговариваясь, все как один, повернули налево: река, широкая и спокойная, вспомнилась им, она манила золотистыми отмелями, тихими заводями, полными рыбы и ракушек, прохладой и свежим воздухом, не отравленным дыханием страшной горы. Огонь внушал им теперь такой же страх, как животным, которые всегда от него бежали. Всем… кроме Гау, Рама и старого Мука. Но их об этом никто не спрашивал, да они и не сумели бы рассказать, что делается у них в душе.

Как далёк был путь до реки? Этого люди не знали. Их дорога до горы прошла в беззаботности. Полные желудки не располагали к спешке — каждый день был хорош по-своему, и нечего было торопиться менять его на следующий. Но теперь… Всё, что могло бегать и летать, разбежалось и разлетелось с их пути, приветливая прежде равнина опустела. Исчезли не только лёгкие антилопы и грузные слоны. Дети и женщины напрасно шарили в траве, поднимая облака удушливого пепла: юркие зелёные ящерицы, нежные и вкусные, тоже куда-то подевались. От голода спасала только жирная толстобрюхая саранча. Она во множестве облепляла запылённые стебли травы: этой всё годилось.

К концу первого дня пути саранчой заинтересовались и мужчины. Стало ясно: на охоту скоро рассчитывать не придётся, а значит, нечего тут и задерживаться. И люди шли не останавливаясь, на ходу горстями набивали рты жирной саранчой. Хорошо, что у неё ещё не отросли крылья и не на чем было улететь из гиблого места.

Гау шагал впереди. Только он и Руй сохранили во время бегства рубила, выточенные стариком Муком, да Урр подобрал у подошвы горы новый камень, тяжелее прежнего. Остальные мужчины выломали руками крепкие дубинки: кто знает, что ждёт в пути?

Люди шли и слушали, как земля по временам вздрагивает, точно под ней кто-то ворочается, большой и сильный. Так им казалось, и от этого было очень страшно, они оглядывались, вздрагивали, удваивали шаги.

Однако, как орда ни торопилась, проклятая гора точно не хотела с ней расставаться. Когда спускалась ночь, огненный столб по-прежнему близко стоял перед испуганными глазами. Люди всхлипывали от страха, рычали от злости, отворачивались, лёжа на помостах, наспех сделанных на деревьях. Но и отворачиваясь, они чувствовали: столб — вот он — стоит за спиной.

Гау не отворачивался. Уже взобравшись на дерево, он подолгу сидел, обхватив руками колени, и не отводил глаз от сияния наверху горы. Губы его тихо шевелились. Маа, засыпая возле, слышала одно и то же знакомое слово.

— Огонь! — тихо выговаривал Гау. И через малое время повторял опять.

— Спать, — шептала в ответ Маа.

Она тоже говорила тихо, даже тише, чем Гау: не годится женщине указывать, как должен поступать мужчина.

С каждым днём люди уходили всё дальше. Гул и грохот под землёй становились тише, пепла на растениях — меньше. Антилопы не показывались, но появилось множество степных черепах. Крепкие их панцири можно было дробить любым камнем, подобранным на дороге. Люди были сыты и шли веселее. К тому же страшная гора осталась далеко позади. Огненный столб исчез, на его месте поднималась прежняя тоненькая струйка дыма, а вечером и ночью её и вовсе не было видно. Все успокоились. Жизнь опять налаживалась.

Огонь совсем не был нужен, простое упоминание о нём раздражало и злило.

— Огонь! — сказал раз тихонько Рам и, потянув Мука за руку, показал на далёкую дымную струйку. И тут же получил от Руя такую затрещину, что еле удержался на ногах. Сердитый Руй не желал и слышать этого слова, самый звук его напоминал о перенесённых страданиях.

Мук грустно посмотрел на Рама, но вступиться не решился.

Чем дальше орда отходила от страшной горы, тем сильнее Мук тосковал по ярким языкам огня, по его громкому властному голосу. Вечером, если дневной переход не очень утомлял старика, он вытаскивал из сетки несколько грубых камней и принимался за работу. Искры золотыми мухами разлетались в стороны. Две пары глаз, забыв про сон и отдых, жадно следили за ними. Глаза Рама и Гау. Часто, увлечённый игрой золотых мух, старик неловким ударом портил уже заострённое каменное ребро.

Они шли всё дальше. Наконец гул и грохот превратились в тихие вздохи где-то глубоко под землёй. Пепел не покрывал уже свежей зелени растений, и между деревьями замелькали стада быстрых антилоп. Люди орды, изленившиеся на ловле медлительных черепах, снова сделались ловкими и осторожными охотниками. Они уже не подсмеивались над старым Муком, не дразнили его, а сами приносили ему нежную оленью печёнку в обмен на отточенные рубила.

Повеяло свежестью близкой реки. Люди останавливались, принюхивались, стараясь захватить как можно больше чудесного влажного воздуха. Как хорошо! Они прыгали, били себя в грудь кулаками, падали и с радостным визгом катались по земле. Гора, огненная река — всё было забыто.

На золотистой полосе заката зачернела линия раскидистых деревьев: берег! Лесистый берег долгожданной реки! Не сговариваясь, люди орды кинулись бежать. Они мчались, опережая друг друга и не думая об опасностях, которые могли таиться в прибрежных кустах.