Серебряные ноготки - читать онлайн книгу. Автор: Джек Йовил cтр.№ 25

- Я дал ей имя, поэтому я заберу ее жизнь…

Он дохнул Царице в ноздри и, лаская лошадь левой рукой, крепче сжал нож в правой, облаченной в перчатку. Замахнувшись, Йоганн заглянул животному в глаза и почувствовал - или ему показалось, - что кобыла хочет, чтобы он поспешил. Примерившись, юноша полоснул ножом по лошадиному горлу, перерезая главную артерию, а затем провел обратной стороной ножа по мышцам и хрящам, дабы завершить начатое. Не поднимаясь с коленей, он отодвинулся в сторону, чтобы струя крови не залила его. Сквозь войлочные наколенники он ощущал холод, исходящий от промерзшей земли. Завтра его штаны будут сплошь покрыты красными пятнами. Истекающее кровью животное взбрыкнуло несколько раз, но вскоре его дух улетел навсегда. Йоганн вознес безмолвную молитву Таалу, богу природы и диких лесов, одному из немногих богов, о которых он вспоминал в последние дни. Поднявшись на ноги, юноша стряхнул окровавленный снег со своей одежды.

Вукотич опустился на колени и опустил руку в кровь, словно в горный поток. Йоганн и раньше видел, как его спутник делал нечто подобное, следуя обычаям своей родины. Молодой человек знал, что сейчас Вукотич шепчет: «Невинная кровь». Его слова напоминали короткую молитву. Бывший наемник любил повторять, что не следует недооценивать силу невинной крови. В трудную минуту старый солдат поминал благословенного Сигмара и рисовал знак молота в пыли. Йоганн сторонился магии, памятуя о прежнем малоприятном опыте, однако все знали о суровой доброте Сигмара. Если требовалось сотворить чудо, только на него можно было рассчитывать, хоть наполовину. Однако милость Сигмара, молот Сигмара и его имя, произнесенное вполголоса, не могли спасти кобылу. Царица больше не двигалась. Она умерла, а у них появилось мясо, которого хватит на две недели лесного похода.

Вукотич вытер руки, согнул и разогнул пальцы, словно испытывая прилив бодрости, и достал кремень. Йоганн обернулся и увидел, что его спутник сложил дрова пирамидой, построив шатер из сучьев вокруг нескольких поленьев. Сухую траву взять было негде, но Вукотич набрал мха и трутовиков, чтобы разжечь огонь. Воин высек огонь, и ветки занялись. Йоганн почуял легкий запах горящей древесины. Глаза юноши заслезились, когда дым окутал его лицо, но он не двинулся с места. Сейчас лучше стерпеть временное неудобство. Облако дыма качнулось в другую сторону, устремившись к Вукотичу. Таково было непреложное правило: костер непременно должен был обдать дымом людей, сидящих вокруг него.

- Итак, сегодня вечером мы едим конину? - спросил Вукотич.

- Да. Завтра мы должны заготовить мясо, если хотим идти дальше.

- У тебя есть сомнения на этот счет?

- Нет, - привычно ответил Йоганн.

- Твоя честь не пострадает, если ты вернешься в свое имение. Там, должно быть, все обратилось в руины после твоего ухода. Я один пойду по следу. Ты мог бы жить своей жизнью, ведь теперь ты стал бароном.

Йоганн слышал такие речи и раньше, в разных вариациях. Однако юноша никогда не думал всерьез о возвращении домой, и, по его глубокому убеждению, Вукотич никогда не ожидал от него такого поступка. Это была всего лишь часть игры, в которую они играли, - хозяин и слуга, ученик и наставник, человек из железа и человек из плоти. Хотя Йоганн знал, что в некоторых обстоятельствах плоть могла оказаться выносливей металла.

- Отлично.

Йоганн приступил к разделке туши. Это было одно из многих благородных искусств, которые он никогда не освоил бы, если бы стал более метким стрелком к шестнадцати годам. Если бы его стрела попала в оленя, а не в плечо Вольфу… Если бы банда Сикатриса не напала на имение фон Мекленбергов… Если бы старый барон нанял больше таких людей, как Вукотич, и меньше таких, как Шунцель, его бывший управляющий… Если бы…

Но юный Йоганн неловко обращался с луком, Сикатрис был слишком хорошо осведомлен о слабости дальних поместий Империи, а Шунцель лучше разбирался в гобеленах и бретонских поварах, чем в солдатах и сражениях.

И теперь, вместо того чтобы искать милости для своей семьи при дворе Карла-Франца в Альтдорфе, барон Йоганн фон Мекленберг потрошил лошадь на прогалине в опасной близости к ледяной Вершине Мира. «Искусства, приличествующие благородному мужу», - именно так он назовет свою книгу, если когда-нибудь ее напишет.

Вдвоем они вырезали несколько полосок мяса из туши и повесили их на длинный меч, закрепив его между двумя рогатинами над костром. Клинок, не раз использовавшийся вместо вертела, почернел и покрылся слоем застывшего жира. Его никогда уже нельзя будет обнажить в благородном поединке. В процессе обучения Йоганн усвоил, что оружие - это главное достояние дворянина, поэтому с ним следует обращаться, как музыкант - с инструментом, волшебник - с книгой заклинании и снадобьями, куртизанка - со своим лицом и фигурой. Теперь молодой человек знал, что меч - это средство выживания, а выживание чаще зависит от умения добыть и приготовить пишу, чем от воинского искусства.

- Ты видел сегодня следы? - спросил Вукотич.

- Четыре, более или менее человеческие. Двигались медленно, остались позади нас.

Вукотич кивнул. Йоганн почувствовал, что учитель гордится им, однако знал, что бывший наемник никогда в этом не признается. Учеба закончилась, началась реальная жизнь…

- Они скоро появятся. Если не сегодня ночью, то завтра. Двое из них ослабли. Они вот уже три дня идут пешком по лесу. Скейвен хромает. В отпечатке его башмаков было пятно гноя. Если он выживет, то потеряет ногу из-за гангрены. Они все устали, поэтому постараются разделаться с нами, пока численное преимущество на их стороне.

- Теперь мы тоже остались без лошадей.

- Да, но они этого не знают.- По лицу Вукотича, сидевшего рядом с костром, плясали красные и черные тени. - Двое из них и так при последнем издыхании. Сикатрис дал им это поручение, чтобы от них избавиться. Но после Срединных гор он перестал недооценивать нас. Сикатрис потерял достаточно всадников за время пути, чтобы считать нас мелкой помехой. Следовательно, двое из его посланцев будут сильными противниками. Один наверняка окажется отличным бойцом. Это будет мутант, измененный, но не покалеченный. Нечто большое и довольно опасное. Тот, кто, по их разумению, сможет с нами справиться.

Пламя отразилось в глазах воина.

- Я буду сторожить первым.

У Йоганна болели спина и ноги. Его кости ломило от холода с тех пор, как они пересекли границу вечных снегов, и он боялся, что это неприятное чувство никогда не исчезнет. А каково приходится Вукотичу, получившему бессчетные раны в прошлых боях, не говоря уже о грузе прожитых лет? Разве он не страдает от боли и от мороза? Железный Человек никогда не жаловался и не ныл, но это не значит, что он ничего не чувствовал. Йоганн видел, как его наставник горбился в седле или потирал свою неоднократно сломанную левую руку, когда думал, что за ним никто не наблюдает. В конце концов, человек не может сражаться вечно. И что потом?

Что будет с Сикатрисом? Что будет с Вольфом?

Они ели, медленно пережевывая жесткое мясо. Кроме того, Вукотич подогрел немного вина со специями. Согревшись хотя бы изнутри, Йоганн забрался в спальный мешок и завернулся в меха. Он спал, сжимая нож в руке, и видел сон…