Копья и пулеметы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 55

А ведь в Петербурге Толстому по старой памяти верят безоговорочно! Помнят его прежнюю, по-настоящему блестящую работу, помнят, что Толстой располагает в Париже обширной сетью агентуры, причем на высоких постах. Среди информаторов Толстого числился даже личный секретарь Наполеона Третьего. Вот только он давно уже поставляет Толстому те сведения, что интересуют исключительно графа Орлова. А ведь и Николай Первый, и его министры строят свою политику, отношения с Англией и Францией в первую очередь, на донесениях Толстого, ничего общего не имеющих с реальностью. Даже если бы французы его перевербовали и стали гнать через него дезинформацию, они и тогда не причинили бы России столько вреда. Нападения коалиции совершенно не ожидал ни Николай Первый, ни его генералы. Зато граф Орлов доволен – он как раз получил от Толстого пухлый пакет очередных французских пикантностей. В самом деле, это ведь так интересно – литератор Александр Дюма самозваным образом присвоил себе титул маркиза де ля Пайетри и пытается вызывать на дуэль родовитых дворян, а те брезгливо уклоняются, прекрасно зная, что происхождением Дюма не блещет…

Итак, войска коалиции высадились в Крыму, предварительно обстреляв снарядами и ракетами прибрежные города: англичане, французы, турки и подданные Сардинского королевства, отнюдь не самого маленького из государств, на которые тогда была разделена Италия. Если с первыми тремя все ясно, их мотивы и побуждения лежат на поверхности, то что касаемо сардинцев, я до сих пор не могу понять, какого лешего их в Крым занесло. Русские никогда не чинили им никаких обид, а собственных интересов у них в России не было никаких, ни политических, ни экономических. Единственное убедительное объяснение, какое приходит на ум, – англичане их попросту наняли. Воевать чужими руками они всегда были мастера.

Историю войны в Крыму я рассказывать не буду, о ней и без меня написаны горы книг. Займусь отдельными подробностями, деталями и нюансами, не имеющими отношения ни к вынужденному затоплению русской парусной эскадры руками русских же моряков, ни к героической обороне Севастополя. О самых разных аспектах, порой малоизвестных, прочно забытых.

Прежде всего – об интервентах. Французские войска состояли из французов. Турецкие – соответственно, из турок. Сардинские – из итальянцев. Что до британцев, изрядную часть их воинства составляли не этнические англичане, вообще не жители Британских островов и не подданные Великой Британии. Навербованные в Европе наемники – немецкие, фламандские, польские и чешские. Ну вот не любила Англия воевать собственными руками, что поделать…

Командующих русскими сухопутными войсками, сначала князя Меншикова, потом князя Горчакова обычно принято ругать за бездарность. Они и в самом деле проиграли оба крупных сражения, в которых участвовали. Но дело тут вовсе не в бездарности русских генералов и воинских талантах генералов интервентов. Причина совершенно в другом – в военно-техническом превосходстве противника. У русских ружья были гладкоствольные, а у интервентов – поголовно нарезные штуцера, бившие впятеро дальше. Штуцера были и в русской армии, но очень мало. Русские все же одержали несколько побед, правда, не таких крупных, как понесенные поражения, – главным образом тогда, когда им удавалось сойтись в штыковую, тут уж русскому солдату равных не было. А в остальных случаях противник с безопасного для себя расстояния расстреливал русских – пулями Минье, напоминающими наперсток, – шаг вперед по сравнению с русскими, классическими, круглыми, свинцовыми. Вот артиллерия у обеих враждующих сторон была примерно на одном уровне, но часто интервенты, опять-таки с безопасного для себя расстояния, попросту выбивали расчеты русских орудий, прежде чем те успевали сделать хоть один выстрел.

Одним словом, ни англичане с французами, ни тем более турки с итальянцами не могут похвастать особым полководческим искусством. Скорее наоборот. Достаточно вспомнить печально знаменитую атаку на русские позиции английской бригады легкой кавалерии под Балаклавой, которую не один английский автор называет «чудовищной ошибкой»…

Это была не просто гвардейская часть – элитнейшая. Шестьсот человек, не только офицеры, но и рядовые были из знатнейших английских семей, цвет аристократии. Атака эта больше напоминала массовое самоубийство…

Потом главнокомандующий английскими войсками лорд Реглан оправдывался: его-де не так поняли, он приказывал что-то совершенно другое, а вот те, кто Кардигану его приказ передавал, напутали самым роковым образом. Как бы там ни было, Кардиган, получив именно такой приказ, бросил своих кавалеристов с клинками наголо в лобовую атаку на русскую артиллерийскую батарею и готовых к стрельбе пехотинцев… Большего идиотизма и выдумать невозможно, но с Кардигана, собственно говоря, взятки гладки, приказы не обсуждаются, тем более на войне. Дисциплина в английской армии была жесткая, мы уже сталкивались со случаем, когда за невыполнение приказа повесили не кого-нибудь – адмирала. Так что вся ответственность безусловно лежит на Реглане.

Это был не бой – бойня, другого слова и не подберешь. Русские солдаты из пушек и ружей расстреливали несущихся по чистому полю всадников, как мишени в тире. Лев Толстой, молодым артиллерийским офицером участвовавший в Крымской кампании, писал потом: «Наши солдаты плакали, стреляя в эту кавалерию». Действительно, для военного человека нет ни славы, ни чести в том, чтобы отражать такую атаку. Плакали, но стреляли на поражение – а что поделать? Присяга, война, неприятель…

Погибла примерно треть кавалеристов, а по некоторым источникам, и вовсе около половины. Французский генерал Сент-Арно прокомментировал это кратко: «Это прекрасно, но так не воюют». Что до Кардигана, он вел себя с олимпийским спокойствием истинного британского джентльмена: вернувшись к себе на яхту (не в палатке же обитать благородному лорду?), он принял ванну, выкушал бутылку шампанского и преспокойно лег спать. В сотнях аристократических домов женщины надели траур, а с Кардигана как с гуся вода: совесть у него была чиста, он выполнял приказ (благо никто и не упрекал).

Лично мне решительно непонятно: как Кардиган вообще ухитрился выйти из этой мясорубки без единой царапины? По воинским уставам того времени (всех европейских стран) командир атакующего подразделения должен был находиться непременно впереди. Но скачи Кардиган впереди, его неминуемо скосило бы первыми же пулями или картечью. Выбивать у противника командиров – старое военное правило, наверное, такое же старое, как сама война. Объяснение напрашивается одно-единственное: этот сукин кот, наплевав на уставы, держался где-то в задних рядах, как-никак был старым солдатом и прекрасно понимал, чем кончится такая атака.

Вот, кстати, немножко не о войне, а о материях отвлеченных, вполне мирных. Причем о материях в прямом смысле слова. Так уж получилось, что и Реглан, и Кардиган дали свои имена двум фасонам пальто, которые носят и сегодня. Правда, кардиган стал чисто женским пальто, хотя в старые времена был и мужским.

Никто не спорит: в Крымской кампании Россия потерпела поражение. Но поражение поражению рознь. Интервенты одержали в Крыму победу, но вот триумфа не получилось. И сегодня у некоторых современных английских авторов можно прочитать, что Севастополь «был взят». Брешут, поганцы. Взят Севастополь не был – просто-напросто русские, убедившись, что далее защищать город, понесший жуткие разрушения от ядер, бомб и ракет, невозможно, из него ушли. Ушли в совершеннейшем порядке, со всем оружием. В донесении в Петербург так и было написано: «Севастополь врагом не взят. Севастополь нами оставлен». Так что победители водружали свои знамена на развалинах не взятого штурмом, а опустевшего, оставленного защитниками города. А это, согласитесь, никакой не триумф.