Копья и пулеметы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 27

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Копья и пулеметы | Автор книги - Александр Бушков

Cтраница 27
читать онлайн книги бесплатно

Разумеется, время от времени принимались законы, смягчавшие положение малолетних. Первый закон о «гуманном» ограничении рабочего дня для детей до двенадцати часов был принят только в 1802 г., но распространялся он исключительно на приютских детей, для остальных малолеток от 9 до 16 лет он был введен в 1819-м, причем запрещалось принимать на работу детей моложе девяти лет. К сожалению, этот закон часто обходили не фабриканты, а сами родители. Чтобы хоть немного увеличить скудный доход семьи, родители, приводя детей на фабрики, завышали их возраст на год-два.

В 1833 году новый закон ограничил рабочее время для детей 9–10 лет восемью часами, а для подростков – двенадцатью. Вот только он касался лишь рабочих текстильных фабрик, а на чугунолитейных заводах, шахтах и других предприятиях не редкостью были шестилетние и даже пятилетние работники.

Но самой отвратительной была практика использования детей-трубочистов. Даже Тревельян, отнюдь не склонный выпячивать темные страницы британской истории (а то и замалчивать их в хорошем стиле советских пропагандистов) назвал ее «жестокой». Дело в том, что малолетки чистили трубы собой. Именно так – пролезали по тесным дымоходам, собирая сажу на одежду. Это считалось более выгодным, нежели использовать щетки – они стоили денег, а мальчишка обходился гораздо дешевле. Естественно, для такой работы отбирали самых щуплых, да и держали их впроголодь – упитанный ребенок мог и застрять в трубе. Когда застревал худенький, хозяин преспокойно разжигал в печи или в камине щепки или стружки, чтобы «подпалить пятки» неудачнику, вынудить его огнем и дымом приложить все силы, чтобы освободиться… К этому следует добавить еще и систему работных домов – ту еще каторгу. По решению приходских властей всякий, кто не имел регулярного заработка, подлежал отправке в такой дом. Причины нищеты не принимались во внимание – будь то временная безработица, болезнь или преклонный возраст. Режим в работных домах немногим отличался от тюремного – мужей и жен разделяли и селили в отдельные корпуса. чтобы, чего доброго, не «наплодили нищих», свидания запрещались, супруги могли увидеться лишь в столовой (еда, кстати, была отвратительная, ничем не лучше тюремной баланды) или в церкви на молитве. Детей сразу разлучали с родителями и тоже помещали в отдельные корпуса (хорошее представление о работных домах дает роман Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста»). И наконец, работы были самыми тяжелыми – вроде дробления камней в щебенку для мощения дорог или расплетения на пеньку старых корабельных канатов.

Условия жизни тоже были ужасными. Домовладельцы старались экономить буквально на всем, так что дома для рабочих являли собой настоящие трущобы, объединявшиеся в большие районы. А это влекло за собой не только эпидемии и падение нравов (при всеобщей скученности малолетние слишком рано знакомились с кое-какими взрослыми сторонами жизни), но и рост преступности. Не какой-нибудь записной либерал, а начальник тюрьмы в Кольдбахе в своих показаниях перед парламентской комиссией, созданной для изучения причин роста преступности, говорил: «По моему мнению, решающий фактор преступности в столице следует видеть в отвратительном состоянии жилищ бедняков, в тесных и вонючих помещениях, что поневоле заставляет высылать детей на улицу ради воздуха и для движения. Эти причины порождают удручающую деморализацию. Отсутствие чистоты, благопристойности и каких бы то ни было приличий, пренебрежение разделением полов, сквернословие, постоянные сцены распутства – все благоприятствует праздности и праздному времяпровождению без надзора».

Эти безнадзорные мальчишки очень быстро пополняли ряды мелких преступников, а девочки шли в малолетние проститутки. Через тридцатилетие исследователь преступности Роланд в своей книге писал примерно то же самое: «Между многочисленными причинами преступности и безнравственности, неотделимыми от промышленности, следующие заслуживают быть особо отмеченными. Скученность рабочего класса в узких улицах, в грязных переулках, проходах и дворах составляет серьезное и притом до настоящего времени все растущее зло в промышленных городах. Бедняки селятся в этих местах не по выбору, а по необходимости. Семьи теснятся в темных, плохо проветриваемых помещениях не от того, чтобы это доставляло им удовольствие. Возможно, что они утратили чувствительность к неудобствам и вреду такого состояния, но скудость и необеспеченность средств не позволяют им иметь более комфортабельных жилищ. Они прикованы к таким жилищам обстоятельствами».

Ну и как, по-вашему, найдется у таких людей частной собственности на десять фунтов стерлингов, необходимых для получения избирательного права? В общем, тому, кто захочет познакомиться с проблемой подробнее, рекомендую книгу Фридриха Энгельса, которая так и называется: «Положение рабочего класса в Англии».

(Товарищей антикоммунистов при упоминании имени Энгельса вновь убедительно просят не морщиться. В отличие от Маркса, теоретика чистой воды, Энгельс был, если можно так выразиться, практиком. В цифрах и фактах он предельно точен. Во всей Европе (отнюдь не среди левых) он имел репутацию солидного историка, в том числе военного. И не только в Европе. Не зря американцы, когда решили после Гражданской впервые в своей истории издать многотомную Военную энциклопедию, пригласили именно Энгельса – не только редактировать этот солидный труд, но и написать для него изрядное количество статей. Энгельс с работой справился прекрасно, а ведь известно, что практичные янки не склонны тратить свои кровные доллары на скверных работников.)

Предупреждаю сразу – на ночь книгу Энгельса лучше не читать – спать, я вас заверяю, будете скверно…

И наконец, «реформированный парламент», избранный в 1833 г., нисколько не оправдал надежд тред-юнионов, совершенно ничего для них не сделал – хотя очень многие депутаты палаты общин получили свои места исключительно благодаря мощной поддержке тред-юнионов. К слову, именно этот парламент изгнал на австралийскую каторгу «толлпадлскую шестерку»…

Именно поэтому очень многие рабочие полагали, что помочь им может только такой парламент, в котором большинство составляли бы представители его собственного класса. А для этого, считали они, как раз и нужно всеобщее избирательнее право. Именно на борьбе за него они и сосредоточились, отодвинув все свои другие проблемы на второй план.

На этой волне и возникло движение чартистов. В июне 1836 г. была образована Лондонская ассоциация рабочих (ЛАР). Появилась она по инициативе Уильяма Ловетта, который ее и возглавил. Человек был незаурядный: начинал учеником канатных дел мастера, потом самостоятельно выучился на столяра-краснодеревщика (во всех странах краснодеревщики были элитой столяров), был избран секретарем тред-юниона, объединявшего людей этой профессии, посещал лекции в Лондонском институте механики.

Под влиянием Ловетта и его ближайшего помощника Фрэнсиса Плейса в 1837 г. ЛАР выдвинула программу из шести пунктов:

1. Всеобщее избирательное право для всего взрослого мужского населения.

2. Равные по количеству избирателей избирательные округа.

3. Ежегодные перевыборы членов парламента.

4. Заработная плата для парламентариев (чтобы в их число могли попасть и неимущие).

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию