Мюнхен — 1972. Кровавая Олимпиада - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 35

Немцы убедились в том, что спасательная операция внутри дома невозможна. Дом представлял собой настоящий лабиринт со множеством коридоров, где на каждом шагу мог находиться вооруженный террорист или замаскированная мина. Значит, попробовать освободить заложников можно было только в тот момент, когда террористы покинут дом.

Но федеральное правительство все еще надеялось избежать кровопролития.

Канцлер Вилли Брандт попросил министра иностранных дел Вальтера Шееля обратиться к руководителям арабских стран с просьбой вмешаться и добиться освобождения заложников.

После заседания правительства ФРГ ведомство печати и информации распространило текст обращения Брандта главам государств и правительств арабских стран:

«Федеральное правительство глубоко потрясено сообщением о том, что олимпийский мир нарушен в результате нападения, которое стоило человеческих жизней и угрожает жизням других. В этот час я призываю вас сделать все для того, чтобы были освобождены заложники».

Вилли Брандт родился в Любеке и был записан в метрическую книгу как Герберт Эрнст Карл Фрам. Это его настоящее имя. Он появился на свет внебрачным ребенком продавщицы в кооперативном магазине. Его происхождение было предметом издевок и нападок со стороны политических противников. Он мужественно их переносил. Уже будучи известным политиком, он узнал, что его отцом был Йон Мёллер, скромный бухгалтер, умерший в 50-х годах. Он и не подозревал, что его сын станет одним из самых знаменитых немцев.

Будущий канцлер очень рано заинтересовался политикой, сначала присоединился к социал-демократам, потом вступил в более радикальную Социалистическую рабочую партию. После прихода нацистов к власти он попытался уйти в подполье и взял себе псевдоним Вилли Брандт.

Но быстро понял, что ему придется покинуть Германию. Он бежал на рыбачьей лодке в Данию, оттуда перебрался в Норвегию, где участвовал в антифашистской борьбе. В 1938 году нацистские власти лишили его германского гражданства. Он получил норвежское гражданство, стал журналистом. После оккупации Норвегии бежал в Швецию.

Немецкое гражданство ему вернули в 1948 году, псевдоним подпольщика он сделал фамилией. Так появился немецкий политик Вилли Брандт. Он был противником и крайне правых, и крайне левых. В 1949 году он произнес громкую речь против коммунистов, взявших власть в Чехословакии:

— Старик Маркс перевернулся бы в гробу, если бы знал, что натворили эти нетерпеливые идиоты.

В октябре 1957 года его избрали правящим бургомистром Западного Берлина. Этот пост поставил его в центр мировой политики, поскольку вокруг Западного Берлина постоянно вспыхивали баталии между Советским Союзом и Западом.

В августе 1960 года социал-демократы выдвинули Брандта кандидатом в канцлеры на очередных выборах с лозунгом:

— Новые времена требуют новых людей. За дело должно взяться молодое поколение с его еще не растраченной энергией. Поэтому федеральным канцлером должен стать Вилли Брандт!

Партийный съезд встретил Брандта бурными аплодисментами. Социал-демократы вели себя так, будто партия уже победила, а он и в самом деле стал канцлером. Делегаты партийного съезда с воодушевлением пели:

Социал-демократы считали, что избрание молодого и обаятельного Джона Кеннеди президентом Соединенных Штатов открывает дорогу молодежи в мировую политику. Это был период политических грез. Социал-демократы поверили, что, выдвинув Вилли Брандта, они идут в ногу со временем и благодаря этому победа на выборах у них в кармане.

На всеобщих выборах в бундестаг 17 сентября 1961 года социал-демократы получили на два миллиона голосов больше, чем в прошлый раз, но этого было недостаточно, чтобы претендовать на власть. Избирателей, возможно, отпугивал ярлык незаконнорожденного левака, который политические противники навесили на Брандта. Социал-демократы остались в оппозиции, Вилли Брандт — правящим бургомистром Западного Берлина.

Американские журналисты окрестили его «Вилли-победителем», считая, что на него падает частица блеска, излучаемого мифом Кеннеди. Соотечественники называли его «немецким Кеннеди». Брандт стал символом разделенного Берлина, когда построили стену. В июле 1963 года, когда Кеннеди произнес свою знаменитую речь в Западном Берлине, сказав по-немецки «Я — тоже берлинец», рядом стоял Брандт. Он стал политиком международного масштаба.

Но Брандт был против конфронтации с Восточной Германией и Советским Союзом. Он считал, что два немецких государства — это реальность.

«Вилли Брандт, — писал хорошо его знавший Франц Йозеф Штраус, — очаровывал многих людей. Он был человеком перспективных планов и утопий, пророком, ясновидцем, который умел создавать впечатление, что он видит берега будущего.

Брандт, подобно Кеннеди, стал идолом многих граждан, центром притяжения паломников из числа нуждающихся и испытывающих трудности людей».

Наступил момент, когда Вилли Брандт получил возможность реализовать свои планы, казавшиеся Штраусу и многим другим утопией. В 1966 году он стал вице-канцлером и одновременно министром иностранных дел. Через три года — канцлером. Он сразу заявил о необходимости установить новые отношения с Советским Союзом и ГДР. И ему это удалось.

В 1971 году Брандт был удостоен Нобелевской премии мира. Но признание им послевоенных границ в Европе вызвало раздражение тех немцев, кто видел Германию великой державой и мечтал о возвращении утерянных территорий. Половина немцев сочла его коленопреклонение перед памятником варшавского гетто неуместной выходкой.

Другие им восхищались. Вилли Брандт сумел найти редкое сочетание власти и морали. «Мораль без власти недейственна, власть без морали мертва», — сказал о нем федеральный президент Рихард фон Вайццзеккер.

Вилли Брандт сделал еще одну попытку. Он попросил соединить его с египетским президентом Анваром аль-Садатом. Брандт намеревался попросить Садата выступить посредником. Он рассчитывал, что глава крупнейшего арабского государства сможет уговорить террористов освободить заложников и покинуть страну.

Садат стал президентом страны после скоропостижной смерти Насера за два года до описываемых событий. Они вместе создавали организацию молодых офицеров, которая свергла монархию. Насер держал соратника в тени, и это злило Садата. «Насер был занят почти исключительно созданием мифа о собственном величии», — писал Садат в своих воспоминаниях.

Ходили слухи, что Насер, цвет кожи которого был лишь чуть светлее, за глаза именовал Садата «черным ослом». Садат был по натуре более лукавым человеком, чем Насер. Находясь в тени хозяина Египта, он научился той истине, что в политике терпение может быть столь же эффективным оружием, как и хитрость.