Ее настоящая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 27

Доктор Дорн заботливо произнес:

– Ты не устала, Ниночка?

– Устала. Но отдыхать не намерена, тем более не смогу, зная, что тебе в спину дышат наши литературные дементоры. Итак, я отправлюсь туда, в деревушку Кингз-Эббот, прямо сейчас – и узнаю, кто убил Роджера Экройда. Ну и, конечно же, доктора Шеппарда!

Доктор, понимая, что перечить Нине, принявшей решение, смысла не имеет, тоже поднялся с табуретки.

– Через семь минут вернусь, Женечка, и тогда все изменится!

– Ниночка, я думаю, мне надо с тобой… – начал он, но девушка резко заявила:

– Нет, ты останешься здесь. Потому что сам сказал, что, может статься, еще и не выберешься оттуда. А вот я уйти смогу. И не пытайся переубедить меня, лучше помоги собрать экипировку…

Они прошествовали в большую комнату, очень похожую на хранилище театрального реквизита: длинные вешалки с нарядами разных эпох, коробки с туфлями и шляпами, шкаф, забитый чулками и нижним бельем, и даже целая коллекция зонтиков.

Роясь в этой собранной большими усилиями коллекции экипировки для путешествий в литературные миры, Нина бормотала:

– Ага, конец двадцатых, Британская империя. Думаю, вот это подойдет. Но синее или красное? Ты как считаешь?

Она показал доктору Дорну оба платья, а тот, привлекая к себе Нину, поцеловал ее:

– Прошу, родная, будь осторожна. Потому что, как не устает повторять месье Пуаро, тот, кто убил один раз, убьет и во второй. А тот, кто, как этот зверь, убил дважды или больше, не постесняется нанести снова…

Чмокнув его в щеку, Нина заявила:

– Ну, убить меня не получится, это я тебе гарантирую. Тем более что всегда смогу вызвать дверь и уйти обратно. Ладно, возьму оба! Подай мне, пожалуйста, вон ту картонку со шляпами. И пальто надо тоже выбрать, все же осень. Думаю, вот это, с каракулевым воротником, будет соответствовать эпохе. А пока я буду переодеваться, достань, прошу тебя, из сейфа английские фунты соответствующего периода времени. Они там по годам разложены…

Через четверть часа все было завершено. Крутясь перед большим зеркалом, Нина поправляла шляпку и пыталась понять, как лучше завязать шарфик.

– А тебе идет, – произнес доктор Дорн, протягивая ей сумочку. Раскрыв ее, Нина помимо пачки нужных банкнот увидела небольшой револьвер.

– А это еще зачем? – спросила она, хмурясь, а доктор заявил:

– Чтобы защищаться, Ниночка. Я же сказал, что ты имеешь дело с человеком, на совести которого несколько убийств. Думаешь, он, если что, тебя пощадит?

– Женя, не возьму. Никогда оружие с собой не беру, ты же отлично знаешь. Уверена, что справлюсь и без него.

Она отдала револьвер кусающему губы доктору, ее доктору. А затем, закрыв сумочку, взяла большой клетчатый зонт и добавила:

– Ну, вроде бы все. Давай, что ли, на дорожку присядем…

Потом, после этого обязательного ритуала, Нина прошла к открывающейся книжной полке, за которой скрывалась тайная комната.

Тайная комната с ее дверью.

На пороге комнаты она обернулась, посмотрев на сгорбленную фигуру доктора, ее доктора, и поняла, что любит его больше всего на свете.

И обязательно узнает, кто же убил Роджера Экройда и заодно доктора Шеппарда, а теперь пытается подставить ее Женьку.

– Будь осторожна, Ниночка! – проронил он, в волнении протирая пенсне, а она, потянув на себя ручку двери, произнесла:

– Через семь минут увидимся, Женечка. Ты поставь, что ли, чаю. И без меня глупостями не занимайся!

Это была их коронная фраза, которую они адресовали друг другу перед очередным путешествием.

Звучащая обычно задорно, она в этот раз приобрела какой-то новый, зловещий и даже печальный смысл.

Доктору, ее доктору, кем бы он ни был, требовалась помощь – и она сделает все, что от нее зависит, чтобы вытащить его из этой передряги.

И сверх того тоже!

На глазах доктора, ее доктора, Нина заметила слезы и, чувствуя, что и сама вот-вот расплачется, толкнула дверь и прошла в закуток, завершавшийся гладкой кирпичной стеной.

Девушка зажмурилась, сконцентрировалась – открыла глаза и увидела свою дверь, лакированную, темно-синюю, с ручкой в виде разинутой пасти льва.

А что, если дверь ее не впустит?

Она, не колеблясь, нажала на ручку – и та, плавно поддавшись, провернулась. Нина распахнула дверь и шагнула во мглу…

…и ощутила, что сверху на нее льется нудный холодный дождь. Осмотревшись по сторонам, Нина поняла, что перемещение состоялось и теперь она находится в каком-то подобии старого английского парка.

Приглядевшись, она оцепенела. Нет, не в парке, а на кладбище, о чем свидетельствовали разнообразные, в основном старинные, позеленевшие, истертые, поросшие мхом кресты и надгробия.

Обернувшись, Нина поняла, что шагнула в эту литературную вселенную из двери склепа. Та, со скрипом дернувшись, захлопнулась, обдав Нину затхлым могильным амбре.

Чувствуя, что ветер, перемешанный с дождем, хлещет ей в лицо, Нина раскрыла зонтик – не зря же прихватила его с собой.

И двинулась по зеленой, но уже начинающей жухнуть траве кладбища вдоль неровных рядов захоронений. Неподалеку ее взору предстала небольшая, но импозантная часовня.

Отчего дверь вывела ее на кладбище? Нина уже давно поняла, что случайностей при путешествиях не бывает, и то место, в котором ей суждено перешагнуть границы привычной реальности и мира литературного, имеет для ее миссии большое значение.

Тут, задев каблуком криво лежащую и ею не замеченную могильную плиту, она едва не полетела вперед – хорошо, что зонтиком успела зацепиться за землю.

И едва не приземлилась на свежей, судя по вывороченной земле, нескольким одиноким венкам из увядших лилий и новенькой темно-красной гранитной плите, могиле.

На ней было по-английски начертано: «Джеймс Гуго Шеппард, доктор медицины, родился 31 августа года 1888-го, умер 27 сентября года 1926-го. Возлюбленному младшему брату от безутешной старшей сестры. Покойся с миром – ты вверил себя безмерной милости Господней».

Нина, охваченная суеверным ужасом, несколько раз перечитала эту эпитафию, позабыв об усиливающемся дожде. Значит, она попала сюда вовсе не до разоблачения убийцы, а уже после – и после смерти доктора Шеппарда, который, судя по всему, был убит.

Выходит, и с Пуаро повидаться не придется, потому что тот наверняка уже отбыл восвояси, решив больше не выращивать в живописной деревушке Кингз-Эббот на юге Англии тыквы, а вернуться в Лондон, в свою шикарную современную квартиру в новомодном жилом комплексе, куда доктор Шеппард и послал ему свою рукопись с признанием.