Мои нерешительные действия в дверном проеме не остались без последствий. Из-за угла вынырнула Улья со стопкой чистого белья. Дойдя до нашего номера, сбавила скорость, глазками быстро просканировала помещение сквозь меня, «споткнулась» о фигуру мужчины в тоге из простыни, из-под которой торчали голые ноги, и с шальным выражением лица продолжила путь, до последнего выворачивая и вытягивая шею.
— Поверьте, мое положение много хуже вашего, — сказала устало и закрыла створку. — И уж если вам есть к кому обратиться, есть куда вернуться, то я, увы, не могу этого сделать. Не обижайте меня своими сомнениями в порядочности, не изливайте горечь, и мы просуществуем рядом вполне мирно и без драки, как добрые соседи, до приезда ваших родных… или знакомых, кому вы там отпишетесь.
— Вы отпишетесь, — поправил Карре. — Если успеем отправить сегодня письмо, то его получат уже завтра. Два дня — и мы избавимся от общества друг друга.
— Благодарствую, ваша милость, за доверие и приют!
Вот не знала, что слюна может быть такой горькой!
— Ну и ладненько, ну и хорошо! — ожила знахарка и заторопилась уйти, прихватив одежду виконта. — Отдам Одиле, чтобы почистила. А тебя, голуба, я жду вечером к себе в гости. Крайний домик у дороги, с зеленой крышей.
И умчалась, оставив удивленную меня и мрачного хозяина номера, стоящего в позе античного мыслителя.
— Диктуйте! — скомандовала лежащей на кровати титулованной особе.
Я была невероятно воодушевлена! Каждое мысленное слово на русском выходило из-под пера слегка коряво, но разборчиво на языке народа, в коем государстве мне «посчастливилось» очутиться. Рука сама выводила вензелёчки, крючочки, кружочки местного алфавита из тридцати пяти букв! Для сравнения вспомнила азбуку в стихах Самуила Маршака — «Аист жил у нас на крыше… Бегемот разинул рот…» и, когда дошла до «Ягод нет кислее клюквы…», почувствовала, что это ещё не все! Будто движимый невидимой рукой, в конце стихотворного столбца «Паркер» изобразил две закорючки с петельками, похожие на английские «Y» и «R». От усердия даже высунула кончик языка — немного практики, и каллиграфию сдам на высший балл!
— Отец, я нахожусь на постоялом дворе «Усталый путник» близ деревни Маревики. Пришлите за мной карету. Все объяснения при встрече. Ваш сын Леонард Карре.
Я честно написала все, что продиктовал мужчина, а потом представила пожилого человека, который сон потерял от переживаний за своё пропавшее без вести чадо, пусть и великовозрастное. А если еще дитятко вернётся в таком ужасном состоянии, то нетрудно представить, что ждет старика, — удар, если слаб здоровьем. Неправильно это, сухими четырьмя предложениями отписаться. Надо как-то подготовить родственников к неожиданному зрелищу.
— Может быть… — решила предложить немного «обогатить» информацией короткую записку, но меня перебили резко и непреклонно.
— Этого достаточно. Поднесите мне, я поставлю подпись.
Закусив кончик пера, сидела, глядя на конверт, в который вложила «SOS» от младшего Карре старшему, и убеждала себя в правильности своего поступка. Получив слегка отредактированное послание, главе семейства будет тревожено, но не инфарктно.
«Здравствуйте, отец!..»
Глава 8
Каждый день не может быть хорошим, но есть что-то хорошее в каждом дне.
Элис Морз Эрл
— Откуда вы, Анна?
— Издалека.
— Лагос? Эмер? Готуар?
— Еще дальше… — Тяжело вздохнула. Вот и наступил тот момент, когда нужна легенда.
— Из-за моря? — Мужчина даже приподнялся от подушки в глубочайшем изумлении, а я насторожилась.
— Что такого ужасного за морем, что вы так удивились? — спросила не подумав.
— Это известный факт — там не живут люди. Неосвоенные земли. И вы хотите сказать, что приплыли с Дикого континента? Я не верю вам! — Фыркнул. — Не хотите говорить? От кого вы скрываетесь?
Я усмехнулась.
— Мне и скрываться не надо, все равно никто не найдет. Не гадайте, ваша милость, я ничего вам не скажу.
— Почему? Может, в моих силах помочь вам.
— Есть уже один помощник, — недовольно пробурчала себе под нос, нащупав оберег. — Послушайте, зачем вам это знать? Через несколько дней наши дороги разойдутся — вам в одну сторону, мне в другую. День-два — и даже не вспомните обо мне.
— Скучно.
Промолчала, погрузившись в безрадостные мысли: увезут соседа, а я? Что мне делать? Жить в трактире, переселяясь из одного пустого номера в другой? Воровать еду? Переквалифицироваться в призрака, роняющего тяжелую крышку «унитаза» в уборной по ночам? Или прыгнуть на запятки буржуйской кареты и рвануть за постояльцем в его имение? В большом доме легче скрываться. Всю оставшуюся жизнь?!
Ему скучно! А мне от «веселых» перспектив выть хочется…
За окном стемнело. Бросила взгляд на трость господина Карре, сиротливо стоящую в углу. Не помешает взять с собой. Идти через лес, да еще и по незнакомой местности… Нет, не людей боялась — зверей. У человека только зрение, у животного еще и хороший нюх. Да и мало ли, в каком диапазоне они меня увидят. Вспомнила встречу с котом — вот вам и пример!
— Вы доели? — Поднялась со стула забрать пустую тарелку у милорда.
— Отвратительная отбивная.
— Согласна. Компотик? — Впихнула в его ладонь кружку. Мои пальчики неожиданно прижали к керамическим стенкам, не давая отпустить посудину.
— Вы спешите? — вдруг севшим голосом спросил мужчина.
— Меня ждет знахарка, а вы отдыхайте.
— Надоело лежать. А возьмите меня с собой.
— Голым? — Улыбнулась.
— Дьявол!
— Письмо. — Я положила на ближайший стол конверт из темной бумаги и отступила к лестнице, встав вполоборота и искоса наблюдая, как трактирщик неторопливо подошел, взял послание и вчитался.
— Графство Виннет, усадьба… Его сиятельству графу Гектору Карре? — Неподдельное изумление проскочило на лице уважаемого Дорана.
— Что-то не так с адресом? — забеспокоилась я.
Мотнул головой.
— Просто уточняю, чтобы знать, какой каретой отправлять.
— Как долго оно будет идти?
Теперь удивленный взгляд устремили на меня. Мысленно ругнулась: я ж вроде как сестра и вообще местная!
— Если утренней… то завтра к вечеру должны уже будут доставить, — задумчиво протянул хозяин заведения, подозрительно прищурившись.
— Позаботьтесь. — Решительно направилась к выходу, сбегая от неудобных вопросов. — Хорошего вечера!
— Вы надолго, госпожа?
— Если до полуночи не вернусь — запирайтесь.