Погибель королей - читать онлайн книгу. Автор: Дженн Лайонс cтр.№ 38

И Сурдье дал сыну только один совет: «Не ходи».

Кирин ни разу не задумался о том, что у Сурдье и Олы могут быть веские причины удерживать его. Он видел только то, что теперь у него появился шанс произвести впечатление на Морею, шанс получить награду за свои заслуги, а не за талант отца, шанс избавиться от демона, который – он был уверен – все еще выслеживал его. Шанс навсегда выбраться из Бархатного города и Нижнего круга.

Кроме того, Кирина одолевало любопытство.

Ночной воздух охладил огненную жару летнего дня в Кууре. Радужное мерцание Завесы Тиа и мягкий блеск всех трех лун подсвечивали небо. Тени, пошатываясь, брели по покрытой побелкой брусчатке, словно пьяница, которого возвращение домой к жене пугает больше, чем перспектива заснуть в переулке. По ночам на улицах Бархатного города было более оживленно, чем днем; ведь, в конце концов, это был квартал развлечений. Чтобы остаться неузнанными, люди кутались в плащи и закрывали лица капюшонами – грязные призраки, идущие из дома в бордель и обратно.

На большой Лестнице Грез Кирин замедлился. Он никогда еще не бывал здесь. В этом не было необходимости. В те редкие случаи, когда Сурдье брал его с собой в Квартал Слоновой кости (или позднее, когда Кирин приходил сюда сам), они всегда проходили через Ворота Молитв. Извилистая Лестница Грез была единственным путем, по которому обычные горожане могли попасть в лабиринт из аккуратно подстриженных изгородей, особняков, вилл и дворцов, – туда, где жила элита Куура. На полпути Кирин понял, что эту лестницу намеренно сделали столь устрашающе длинной и крутой. Аристократы прибывали сюда в экипажах или на носилках – через частные ворота. По лестнице поднимались только простолюдины – и на место назначения они прибывали, задыхаясь и присмирев.

Он заподозрил неладное, когда стражники, стоявшие на верхней площадке лестницы, узнали его. Они – как и обещал капитан Джарит – поджидали его. Ему выделили эскорт, тем самым лишая его возможности «потеряться» по пути к поместью Миллигрестов. В обычных обстоятельствах он бы разозлился на то, что с ним так нянчатся, но сейчас он был им благодарен. Без стражников он бы опоздал или вообще не нашел нужный дом. Эти стражники, в отличие от тех, с которыми он привык иметь дело, были вежливые, чистые и вели себя сдержанно. И Кирин не знал, как к этому относиться.

Поместье Миллигрестов находилось в Рубиновом квартале: Кирин понял это, поскольку магические фонари (на улицах горели магические фонари) были красного цвета. Он знал, что Красные люди – гильдия кузнецов – хранят верность этому королевскому дому. А вот названия этого дома он не знал ^[47].

Кирин знал, что королевские дома Двора Самоцветов несут на себе печать божественной милости, что боги благословили их, и только их. И хотя каждый из двенадцати домов можно было опознать по какому-то бессмысленному гербу, у каждого из них был особый знак – цвет одного из драгоценных камней.

Кирин знал, что знак дома де Джоракс – радуга, что у людей из этого дома глаза цвета опалов и что им подчиняются Гуляки. Раз в год Сурдье платил этой гильдии взнос за членство и разрешение выступать. Кроме того, Кирин знал, что знак дома де Эринва – аметист, потому что де Эринва управляли гильдией Сборщиков, которым платил взносы Мягкобрюх. Практически все, кроме Ночных Танцоров, считали, что главная власть принадлежит Сборщикам.

Кирин знал, что многие, если не почти все, гильдии в той или иной степени подчиняются королевским домам, но кому – какие, он так и не выяснил.

Голубоглазый аристократ, которого Морея приняла за его родственника, почти наверняка принадлежал к одному из королевских домов. Однако Кирин не смог вспомнить, к какому именно дому принадлежал этот негодяй. Означает ли синий цвет то, что он – врачеватель? Кирин понятия не имел, кто управляет синими домами, где люди меняли деньги на лечение.

Он впервые в жизни задумался о том, почему его отец, который всегда попрекал его за то, что он не учится и не репетирует, настолько пренебрег его образованием в данной области.

На огромной скорости мы обогнули «клык». Корабль кренился под таким углом, на который его создатели не рассчитывали, шел на скорости, для которой не был предназначен. Может, более изящный военный корабль и справился бы с такой нагрузкой, но «Страдание» был неповоротливым кораблем работорговцев. Он стонал, и я испугался, что он развалится на части еще до того, как мы доберемся до настоящих опасностей, несмотря на магию Тьенцо и Хамезры. Мы дважды обогнули водоворот, прежде чем он нас выплюнул. Обшивка и мачты корабля завизжали, когда по левому борту появился еще один «клык». Он закружил нас в противоположном направлении.

На палубе я столкнулся с Делоном, первым помощником капитана. Идти по кораблю, который раскачивается, словно «бархатная» девушка в постели, было тяжело. Я же не виноват, что приступ неуклюжести застиг меня рядом с ним, верно?

– Будь ты проклят, парень!

– Извини, – ответил я.

– Дурак. Держись за что-нибудь! – Делон вылез на мостик. Я посмотрел ему вслед, ухмыльнулся и подбросил на ладони ключи от трюма, в котором сидели рабы.

Может, мы и не выберемся из этой переделки, но будь я проклят, если позволю этим рабам умереть в крошечных клетках, словно рыбе, попавшей в сети.

Новый «клык» оказался ничуть не более нежным, чем предыдущий, но скорость наша увеличилась еще больше, и «Страдание» был этим недоволен. Палуба выгибалась у меня под ногами. Мачта начала крениться.

– Таджа, не дай кораблю развалиться, – буркнул я. – И сделай так, чтобы Делон не смотрел в мою сторону.

Я встал на колени и замерзшими руками отпер тяжелый железный замок на решетке, закрывавшей вход в трюм.

Все остальное было просто. Команда «Страдания» завороженно следила за водоворотом и думала лишь о неминуемой гибели. Никто не обращал внимания на подростка, который бродил по трюму, открывая клетки с рабами. Некоторые из них таращились на меня, не веря своим глазам. Большинство, к моему огорчению, забилось в угол подальше от двери, заподозрив подвох. Я кричал им, чтобы они выбирались наружу, но вряд ли они понимали мои слова – если вообще могли расслышать меня за шумом, который издавал «Страдание».

Настоящее испытание поджидало меня не в трюме, но на палубе для гребцов. Там каждый раб был прикован к своей скамье и на каждом были кандалы. Весла убрали, чтобы не мешать кораблю маневрировать, но гребцов оставили на палубе. Несколько месяцев я гостил на этой восхитительной палубе для гребцов и вставал со своей крошечной скамейки в самом углу, только когда меня допрашивали, когда меня пороли, когда делали мой гаэш.

В маленьком коридоре, который вел к палубе гребцов, было холодно. Тяжелая железная дверь заскрипела, когда я открыл ее. Внутри, в полутьме, рабы сжимали свои весла. Они не знали, какой ужас их ждет, но были уверены в его неизбежности.