10 000 € за ночь - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Черногорская cтр.№ 30

— Нет.

— А как давно она умерла?

— С какой целью ты задаёшь мне этот вопрос?

— Чтобы понять…

— Тебя это волновать не должно.

— Но я хочу разобраться во всём этом…

— В чём — в этом? — ледяным тоном спросил он.

— Олег, согласись, это очень странные отношения… — заторопилась я. — Я имею в виду, между нами. Да и про тебя с Ньенгой тоже в какой-то мере, учитывая то, что мы с тобой…

— Значит так, — прервал меня он и я замолчала. — Ньенга — мой старый друг и деловой партнёр. Всё. Для окружающих — ты моя женщина. Для прислуги в том числе, и даже порой — в первую очередь. Ты уезжала, отсутствовала, вернулась. В той поездке сделала не очень удачную пластику, здесь всё исправила обратно. Отношения у нас с тобой — деловые. Ты…

— Но… — попыталась было и я перебить его, но он с нажимом в голосе продолжил:

— Ты работаешь на меня. Я тебе плачу хорошие деньги.

— А как же наши ночи, Олег? — воскликнула я, воспользовавшись тем, что он договорил. — Я же влюбляюсь в тебя, пойми!

— Вот что? — усмехнувшись, с явным пренебрежением в голосе спросил он. — В секс?

— Да в секс! — снова воскликнула я. — И между нами не только секс, я же чувствую! Я вижу это в твоём взгляде, слышу в интонациях твоего голоса…

Он опять прервал меня, только на этот раз жестом.

— Это. Просто. Секс. Ясно? — отчеканил он ледяным тоном. Будто пощёчин надавал словами. У меня даже уши вспыхнули. — Просто. Секс. И всё.

Взгляд его тёплых карих глаз теперь тоже был ледяным. Будто застывшим. Он словно сквозь меня смотрел.

— Ты так защищаешься, да? — тихо спросила я. — Чтобы не ранили?

— Я не понимаю, я тебе мало плачу, что ли? — с вызовом в голосе он. — Что ты в душу-то ко мне лезешь? Контракт закончится — хочешь вали, хочешь оставайся.

— А как хочешь ты? — превозмогая обиду, спросила я.

— Меня всё устраивает. Я готов платить тебе и дальше. Только прошу тебя — не лезь ко мне со своими расспросами. Тебе ничего не угрожает, тебе вовремя платят хорошие деньги, они лежат на твоём персональном счёте, тебе обеспечивают все условия для комфортного проживания, и ты можешь быть свободна по окончанию нашего контракта. А можешь его продлить.

— Например, ещё на месяц, да?

— А почему нет? — спросил он. — Сколько ты заработала на данный момент, м? Больше ста пятидесяти тысяч евро? Сколько ты получала раньше, ну? Пятьсот евро в месяц? Заработок за триста месяцев ты получила за три недели, живя в хорошем доме и ты недовольна? Ты не много ли на себя берёшь, когда заходишь туда, куда тебя не звали? Более того — запретили приходить без приглашения!

— Я хочу знать, кто такая Лера, — твёрдо сказала я.

— О'кей, — резко встав из-за стола — даже посуда зазвенела — сказал Олег. Вмиг он оказался рядом со мной, взял меня за руку и потянул за собой: — Пойдём! Я покажу тебе!

Я послушно встала и направилась за ним. Да и как было не послушаться — он, влекомый порывом, вовсю тянул меня за руку к машине, а подойдя к ней, убрал нажатием клавиши блокировку дверных замков и распахнул передо мной переднюю дверь жёлтого "BMV" со словами:

— Она любила эту машину. Просто обожала.

При этом взгляд у него то ли мечущийся, то ли паникующий, то ли затравленный, и это, разумеется, не придало мне спокойствия. Я не нашлась, что ответить. Кивнула и молча села в автомобиль. Но в этом будоражащем своём состоянии я тем не менее чувствовала облегчение — предвкушала наконец открытие правды передо мной. Я просто устала от непонимания происходящего, от своей роли в нём, которая по аналогии с шахматной партией казалось мне в разное время суток то ролью ферзя, то ролью пешки.

Ночная я была безусловной красоткой. Образцом сексапильности. Притягательной и желанной. Лучшей женщиной на свете.

Дневной я себе не нравилась — я вызывала только безразличие, испуг у слуг и желание поскорее закончить со мной начатый мною разговор. Серая, докучающая окружающим, мышь, которой стоит знать своё место.

При этом именно дневной я мысленно купалась в богатстве. Ночной я о деньгах практически даже не думала — меня куда больше волновала сама встреча с Олегом, во время которой я отпускала себя на волю, наслаждаясь любовью мужчины.

Как только Олег захлопнул дверь и включил зажигание, он тут же дал по газам и автомобиль, взвизгнув покрышками об асфальт, вылетел из распахнутых ворот, будто выпущенный на волю стриж.

Олег сосредоточенно смотрел на дорогу, обеими руками вцепившись в руль. На щеках его играли желваки. Напряжённость и молчание — вот фон, который сопровождал нас в дороге, когда Олег выруливал в крайний левый ряд и то и дело утапливал педаль газа, да так, что я пугалась скорости. Наверное, впервые в жизни я так радовалась тому, что пристегнулась в автомобиле.

Мы мчали полчаса точно, может больше. Несмотря на бессонную ночь, я ни разу не захотела заснуть. В том напряжении, в котором я находилась, это было, пожалуй, попросту невозможно. В какой-то момент Олег перестроил "БМВ" в крайний правый ряд, снизил скорость километров до шестидесяти в час и вскоре плавно свернул вправо, на гравийную, шуршащую камушками, деревенскую дорогу.

Слева проплывал умиротворяющий сельский пейзаж — зелёное стриженное поле, за ним тёмно-зелёная кромка хвойного леса, редкие кучерявые дымочки из труб одно и двух-этажных домов, чёрные галочки птиц в голубом облачном небе. Справа — лес располагался почти вплотную: в основном ели и сосны, но встречались и лиственные деревья. Мы ехали так минуты три, а потом заехали в какой-то заброшенный будто посёлок, в котором на улицах не встретилось ни одного человека, а припаркованных у домов машин я увидела только две и обе тёмно-красные, будто кровь.

Наконец мы подъехали к заброшенному двухэтажному особняку, и Олег заглушил мотор. Он ничего не говорил, только смотрел перед собой. На выцветшее дерево возвышающегося за воротами дома, на зелено-красный вьюн, который частично скрыл этот явно нежилой особняк.

— Приехали, — глухо сказал Олег. — Выходи.

Я ухватилась за ручку, открыла дверцу и вышла на улицу. Воздух был приятен и свеж. Пахло хвоей. И было очень тихо. Только вдалеке чирикала какая-то птица.

Олег вышел из машины, заблокировал двери и направился к воротам. Местами они были ржавыми и когда он открыл узкую и высокую дверь в них, она протяжно, даже как-то тоскливо, что ли, заскрипела.

В проёме показался заросший травой сад и когда-то светло-бежевая, но теперь серая в тёмных разводах стена кирпичного дома. Запустелый вид наводил тоску и пугал одновременно. Мне стало настолько не по себе, что я покачала головой и сказала:

— Я туда не пойду.