Елизавета. Золотой век Англии - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гай cтр.№ 142

Харингтон, как и многие другие, предпочел бы видеть на троне Якова. Во многом потому, что помимо старшего сына, принца Генриха, у Якова и его жены было еще двое детей: Елизавета (р. 1596) и Карл (р. 1600). Если бы Яков стал королем, будущее монархии было бы гарантировано. Харингтон писал, что большинство склонялось в сторону Якова:

Но ничего не было решено и ничего нельзя было предсказать, особенно после того, как Елизавета приговорила к бессрочному заключению некоего Валентина Томаса, странствующего католика и умелого конокрада. Еще в 1598 году его поймали у Морпета в Нортумберленде и привезли в Лондон, где он в приступе душевного расстройства обвинил Якова в подстрекательстве к убийству Елизаветы ^[1451]. Дело Томаса стало нелегким прецедентом для таких законов, как Договор ассоциации и Акт о королевских гарантиях. Согласно этим постановлениям, любой претендент на трон, в случае доказательства его вины в подстрекательстве или организации убийства королевы, выбывал из борьбы за корону. Хотя эти законы были приняты в период неутихавших слухов вокруг Марии Стюарт, они до сих пор оставались в силе. Якова это сильно беспокоило, и он поручил своему послу раздобыть точную копию документа ^[1452].

С течением времени его обеспокоенность тем, что Елизавета могла поверить в правдивость обвинения, росла ^[1453]. Яков написал ей возмущенное письмо и получил холодный ответ, гласящий, что она никогда не верила в то, в чем его обвиняют: «Во имя Господа заклинаю Вас поверить, что Я не настолько злобная натура, чтобы подумать что-либо против Вас». Тем не менее, когда Сесил узнал, что в маленькой черной тафте графа Эссекса содержалось зашифрованное послание Якова относительно Ирландии и престолонаследия, Елизавета приказала оставить Томаса в Тауэре как страховку от Якова вплоть до ее смерти ^[1454].

После восстания графа Эссекса Яков поспешно направил графа Мара и адвоката Эдуарда Брюса в Англию, якобы чтобы поздравить Елизавету с успешным завершением дела. На самом деле он хотел снять с себя все обвинения в сговоре с Томасом или графом Эссексом ^[1455]. В частности, Мар и Брюс должны были напомнить Елизавете то, что Яков оптимистично называл «ее давним обещанием, что ничего не должно быть предпринято, пока она жива, в ущерб его будущему праву». Кроме того, стараясь снискать расположение королевы и противостоять клеветникам, они должны были также предупредить Сесила и его сторонников о страшном возмездии, которое те понесут, как только Яков станет королем, если посмеют ему помешать ^[1456]. Он шипел:

Но обмануть Елизавету было непросто. Обладая острым умом, она насквозь видела подхалимство Мара и Брюса и отклонила их просьбы ^[1458]. Борясь с новым мучительным приступом артрита (на этот раз боль пронзила палец правой руки), Елизавета сама написала шотландскому королю, упрекнув его в самонадеянности, — как он мог подумать, что он или его советники могут так легко склонить ее на свою сторону:

Больше всего Елизавету возмутила просьба Якова пожаловать ему несколько земельных владений в Англии, что позволило бы ему обойти законы, препятствующие его восхождению на английский престол ввиду его шотландского подданства ^[1460]. «Мы надеемся больше не получать такого рода просьб, — заявила королева, — недостойных переписки между двумя монархами» ^[1461].

В это темное, смутное и опасное время стерлась граница между верностью и предательством. Елизавета была бы в ярости, узнав, что к тому времени, как Мар и Брюс прибыли в Лондон, бывший шпион графа Эссекса, хитрый лорд Генри Говард вступил в тайную переписку с Яковом и его представителями ^[1462]. Переметнувшись на сторону Сесила, Говард, черпавший из писем свежие новости и придворные сплетни, едким тоном предупредил Якова об опасном союзе Рэли и молодого лорда Кобэма ^[1463]. Говард писал ему, что «Рэли и Кобэм в Дареме днем и ночью вынашивают план действий, причем советчиком выступает именно Рэли» ^[1464]. И Рэли, и Кобэму был закрыт вход в Тайный совет после казни графа Эссекса. Завидуя тому, как быстро укрепились позиции Сесила после смерти Бёрли, Рэли и Кобэм ждали перемен. Говард же очень боялся того влияния, которое они могли бы оказать на Якова ^[1465].