Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Рансимен cтр.№ 23

Танкред не мог возражать против решения, принятого с соблюдением всех церковных процедур, и был вынужден признать свое поражение. Даимберт сопровождал его на обратном пути в Антиохию, а по возвращении ему снова была отдана церковь Святого Георгия, по крайней мере до тех пор, пока он не найдет возможность вернуться в Рим. Там этот человек, достигший уже довольно преклонного возраста, проявил свою продажную и жадную натуру, и никто из жителей Палестины не жалел о его отъезде. Назначение Даимберта папским легатом стало большой ошибкой папы Урбана II.

Арнульф де Роол, с радостью помогавший Балдуину во всем этом предприятии, был слишком хитер для того, чтобы пытаться занять место Даимберта. Вместо этого, когда легат спросил о кандидате на сан патриарха, палестинские епископы предложили передать престол пожилому священнику из Терруана по имени Эвремар. Последний, оказавшийся на Востоке во время Первого крестового похода, славился своим благочестием и сострадательностью. Несмотря на то что Эвремар поддерживал Арнульфа, он не принимал участия в интригах де Роола и пользовался всеобщим уважением. Легат с радостью согласился посвятить в сан столь безупречного священнослужителя. Балдуина это решение также полностью устраивало, ибо он знал, что Эвремар — всего лишь безвредный старик, которому никогда не придет в голову лезть в политику. У Арнульфа, в свою очередь, теперь появилась возможность беспрепятственно претворять в жизнь собственные планы.

Даимберт не отчаялся. Когда в 1105 г. его покровитель Боэмунд отправился в Италию, он вызвался сопровождать князя, а по прибытии двинулся в Рим, чтобы рассказать о своих горестях папе. Поначалу Пасхалий вел себя крайне предусмотрительно, но затем (возможно, под влиянием Боэмунда, ставшим, как потом выяснится, фатальным) решил поддержать Даимберта. Он велел Балдуину отправить в Рим своего посланника, способного ответить на предъявленные бывшим патриархом обвинения. Однако Балдуин, вероятно понимавший, что папа находится под влиянием Боэмунда, не принял этот приказ во внимание. Из-за этого Пасхалий отменил низложение Даимберта, причина которого, по его словам, крылась во вмешательстве светских властей. К счастью, совершенную папой глупость исправило божественное вмешательство. Даимберт, уже собиравшийся триумфально вернуться в Палестину и снова занять патриарший престол, серьезно заболел и умер в Мессине 15 июня 1107 г.

Однако проблемы, связанные с патриаршим престолом, на этом не закончились. В какой-то момент Эвремар перестал устраивать Балдуина. Возможно, он понял, что церковь — слишком важная организация для того, чтобы находиться в руках ничтожества. Ему было необходимо, чтобы во главе ее оказался человек, способный стать для него надежным союзником. Услышав о возвращении сана Даимберту, Эвремар также отправился в Рим. По прибытии туда патриарх узнал о смерти своего соперника и сам стал жаловаться папе на светских правителей. Однако когда о смерти Даимберта стало известно в Палестине, Арнульф поспешил в Рим, чтобы замолвить там словечко за короля. Теперь Пасхалий стал поддерживать Эвремара, но в то же время он понял, что сложившаяся на Востоке ситуация оказалась гораздо более сложной, чем он полагал прежде. Разобраться в ней он поручил Гибелину де Сабрану, архиепископу Арля, престарелому священнослужителю, обладавшему огромным опытом.

Весной 1108 г. Гибелин прибыл в Палестину, куда к тому времени уже успели вернуться Арнульф и Эвремар. Папский посланник быстро понял: Эвремар совершенно не подходит на место патриарха и никто не хочет его возвращения. Поэтому Гибелин объявил, что патриарший престол свободен, и провел собор, на котором должны были избрать нового патриарха. Балдуин предложил возвести в сан патриарха самого Гибелина, заставив того испытать при этом одновременно смущение и восторг. Архиепископ Арля согласился, а Эвремару в качестве утешения досталось внезапно освободившееся место архиепископа Кесарии.

Поговаривали, что Арнульф убедил Балдуина предложить кандидатуру Гибелина из-за того, что тот уже был стар. Ведь благодаря этому патриарший престол вскоре опять должен был освободиться. Гибелин и правда прожил еще всего четыре года, а после его смерти патриархом был избран Арнульф, и на этот раз никто не возражал против того, что престол займет именно он.

По мнению Балдуина, Арнульф стал идеальным патриархом. Несмотря на проблемы, связанные с прошедшим впоследствии повторным бракосочетанием короля, и неприязнь множества людей, находившихся у него в подчинении, он сохранил свое положение. Арнульф, несомненно, был нечист на руку. Когда его племянница Эмма очень удачно вышла замуж за Евстахия де Гранье, он подарил ей поместье в Иерихоне, принадлежавшее храму Гроба Господня. Но патриарх был человеком активным, действовал эффективно и был искренне предан королю.

Благодаря ему совершенно оторванный от реальности план, согласно которому в Иерусалиме должна установиться теократия, а монарх должен был всего лишь выполнять обязанности главнокомандующего и который поддерживало большинство участников Первого крестового похода, наконец был полностью предан забвению. Он следил за тем, чтобы его взгляды разделяли все священнослужители в Палестине, даже несмотря на устав ордена Святого Гроба Господня, созданного Готфридом Лотарингским, так как патриарх не верил в преданность его членов. Когда благодаря завоеваниям территория королевства расширялась, он делал все возможное, чтобы на новых землях сферы полномочий светских и церковных властей совпадали, несмотря на противодействие со стороны папы Пасхалия, который в своем злополучном пристрастии к правившим в Антиохии норманнам защищал права антиохийского престола, вполне законные с исторической точки зрения, но совершенно не соответствовавшие задачам, существовавшим в ту эпоху. Арнульфа сложно назвать человеком, заслуживающим уважения, но он был достойным слугой Иерусалимского королевства. Выдающийся историк крестовых походов Гильом Тирский всячески порочил имя этого патриарха, заставляя своих читателей возненавидеть саму память о нем, что было весьма несправедливо, ибо Арнульф сделал очень многое для того, чтобы закрепить результаты Первого крестового похода.

Именно благодаря Арнульфу, а также его господину королю Балдуину между католическим священноначалием и местными христианами установились хорошие отношения. Когда в 1099 г. он пребывал в сане патриарха впервые, Арнульф изгнал представителей восточных сект из храма Гроба Господня и отобрал все их имущество. Однако Даимберт оказался для них еще более страшным врагом. Он стремился изгнать всех коренных христиан не только из самого храма, но и из их монастырей и высших слоев иерусалимского общества. При этом не важно, кем они были — православными, как греки или армяне, или еретиками, как яковиты и несторианцы. Он также нарушил принятые в Палестине рамки приличия, разрешив женщинам прислуживать в главных христианских святынях. Из-за этих ужасных преступлений в храме Гроба Господня накануне Пасхи 1101 г. угасли все лампы, и благодатный огонь не сходил с неба, чтобы зажечь их, до тех пор, пока представители пяти обездоленных христианских сообществ не вымолили прощение для франков.

Балдуин учел этот урок. Он приказал, чтобы зло, причиненное коренным христианам, было исправлено. Ключи от самого храма Гроба Господня вернули грекам. С тех пор король, очевидно, пользовался поддержкой всех живших в Палестине христиан. Среди представителей высшего духовенства были только франки, хотя в храме Гроба Господня богослужения велись по православному канону. Местные православные христиане приняли это, ибо их собственное высшее духовенство покинуло Иерусалим в тяжелые годы, предшествовавшие крестовым походам. Латинских иерархов не любили, но функционированию православных монастырей теперь ничего не мешало, а у православных паломников, посетивших Палестину в период существования франкского государства, не было причин для жалоб на светские власти, вызванных обращением как с ними самими, так и с их собратьями из числа коренных жителей. Прихожане еретических церквей, очевидно, также были довольны. В итоге ситуация, сложившаяся в Иерусалиме, кардинально отличалась от характерной для франкских государств Северной Сирии, где как православные христиане, так и еретики относились к франкам как к угнетателям.