Труп в доме напротив - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дашевская cтр.№ 51

Оглядев зал, Верещагин увидел фигуранта в дальнем углу, склонившегося над тарелкой с гречневой кашей. — Добрый день, — сказал сыщик, подойдя к столику и взявшись за спинку стула. — Господин Устименко?

Тот неторопливо поднял взгляд и кивнул. Глаза у него было бледно-голубые, выцветшие.

— Меня зовут Алексей Верещагин, я частный детектив…

— Документы покажите, — ответил Устименко.

Голос у него был скорее приятный, мягкий баритон, правда, говорил он медленно и проглатывал окончания слов. Алекс достал из кармана копию лицензии и протянул архитектору; тот внимательно прочёл, даже перевернул и посмотрел на обороте, потом снова кивнул:

— Присаживайтесь. Обедать будете?

— Нет, пожалуй. Хотя, конечно, уха здесь хороша.

— У меня аллергия на рыбу. Итак, зачем вы хотели встретиться? Что-то не помню я за собой ничего, что могло бы привлечь внимание детектива. Даже частного, хе-хе…

Еще вчера, готовясь к встрече, Алекс перечитал досье фигуранта, так что представление о нём имел.

Виталий Павлович служил в небольшом архитектурном бюро, которое занималось проектированием загородных домов и — теоретически — вилл. Практически, как понял Верещагин, изучив информацию об этой конторе, строить виллу им мог бы доверить только сумасшедший. Ну, или инопланетянин, совершенно не ориентирующийся в реалиях Царства Русь образца 2185 года от Открытия Дорог.

С первого взгляда было, что господин Устименко обо всех этих прискорбных обстоятельствах осведомлен, и нисколько они его не радуют.

Точно зная, что с Казьминым они ровесники, Верещагин снова изумился, настолько хуже Виталий Павлович выглядел. И дело было даже не в морщинах или неновом костюме, гораздо больше старили его злобно-брюзгливое выражение лица и какая-то общая неухоженность.

«Впрочем, — философски подумал сыщик, — таким образом мы видим физическое отражение разных материальных возможностей. Налицо, так сказать».

— Я выясняю подробности некоего дела, связанного с Александром Михайловичем Казьминым. Вы же знакомы? — спросил Алекс аккуратно.

— Знакомы? Ну, конечно, учились вместе! Я Сашке всегда чертежи правил… А что, он влип в неприятную историю?

— Да нет, Виталий Павлович. Скорее, неприятности ждут вас.

— С какой бы это стати? — Устименко оттолкнул тарелку.

— Вы через посредника наняли одного вашего бывшего коллегу с целью нанести ущерб господину Казьмину. Посредник нам известен, исполнитель тоже.

— Врут. Да ну, ерунда какая, с какой бы стати кто-то из Ночной гильдии какому-то частнику правду сказал?

— Во-первых, откуда вам известно о гильдии? — спросил Алекс довольно вежливо, хотя ему и хотелось попросту стукнуть мерзавца. — А во-вторых, полагаю, посредник уже даёт показания в следственном отделе городской стражи, и молчать о вас ему нет никакого резона.

Это было истинной правдой, поскольку Алекс зашел в участок к Бахтину и сведения передал.

— Зачем вам это понадобилось, а? — спросил Верещагин устало. — Только не говорите, что не понимаете, о чём идёт речь. Да, я частный детектив, но с официальными структурами не конкурирую, а сотрудничаю, да и наказание за диффамацию никто не отменял.

— Понятия не имею, что вы хотите этим сказать, — повёл рукой Устименко. — И не знаю, чего ради трачу время на бессмысленную беседу.

— Будем считать, что вы ждёте кофе. Итак, вы сходили в мастерскую к господину Казьмину, убедились, что живёт и работает он ещё лучше, чем до отъезда, и решили, что это несправедливо, так?

Шея господина Устименко покрылась красными пятнами.

— Шесть лет я, именно я был лучшим на курсе! А потом… хороший контракт — ему, самая красивая девушка — ему, должности, заказы. Почему? Сашка должен, обязан был поделиться!

— А когда Александр Михайлович выиграл конкурс проекта дворца для Подгорного короля, вам стало невмоготу, так?

Устименко молчал и пил кофе.

Алекс подозвал официантку, расплатился и встал.

— Вряд ли Александр Михайлович станет начинать официальное преследование за клевету, — сказал он. — Думаю, ему это будет неинтересно. Но мой заказчик совсем не он, а сильно заинтересованная в нём организация. И я бы рекомендовал вам переехать куда-нибудь… к востоку. Возможно, столичный архитектор там будет популярен.

Служба магбезопасности Москвы располагалась на Никитской, в трёхэтажном зелёном особнячке. Пройдя через арку во двор, инспектор Никонов постучал в дверь, выкрашенную белой краской. Она мгновенно распахнулась, и молодой человек в форменном тёмно-синем кителе, проверив документы, пропустил его внутрь. Кабинет капитан-лейтенанта Кулиджанова был на втором этаже, в углу, одно его окно смотрело на несмолкающую ни днем ни ночью Большую Никитскую, второе же через Кисловский переулок смотрело на здание Русской частной оперы.

Кулиджанов оторвался от бумаг, посмотрел на часы и сказал:

— Ага, отлично. До прихода нашего подозреваемого вместе с адвокатом осталось пятнадцать минут. так что ты вполне успеешь задать мне вопросы, если они остались.

— Погоди, а что, Класхофена не задержали?

— Задержали, — безопасник досадливо поморщился. — Господин поверенный в делах примчался два часа назад, они совещаются. Чую, не прогулка по лугу нас ждёт…

— Адвокат у него местный?

— Да, Астапов, — и хозяин кабинета снова поморщился.

Глеб его понимал: Пётр Витальевич Астапов был знаменит тем, что охотно брался представлять в суде кого угодно, даже если весь свет и он сам были твёрдо уверены в виновности обвиняемого, но и гонорары брал просто чудовищные. И ухитрялся выигрывать дела, сводя на нет все усилия розыскников и следователей. Ходили слухи, что он даже предпочитал, чтобы подзащитный был виновен, это давало возможность гонорар удвоить.

— Ну и Тьма с ним, с Астаповым, — решительно ответил Никонов. — Наше дело правое, никуда он не денется. А вина Райзена вообще стопроцентно доказана. Слушай, а номер обыскали?…

— И ничего не нашли. Во всяком случае, ничего такого, что можно было бы связать с Мейзенштольмами, с тёмной магией или хотя бы с готской рунической письменностью в издании Эльзевира.

— Погоди минуточку… Что-то такое у меня крутится в голове, сейчас попробую сформулировать. Это ведь не карманное издание?

— Нет, конечно! Том ин-кварто, толщиной в мою руку, и весит прилично. Такой спрятать не просто.

— Ин-кварто… то есть, примерно двадцать пять на тридцать сантиметров, так? Вот смотри, я внимательно прочёл запись разговора между Класхофеном и Райзеном, и там был момент… судя по хронометражу, минут двенадцать, когда говорил только Марк.

— Ты предполагаешь?…

— Что Класхофен мог подозревать слежку и прослушку. Сколько я понял из материалов дела, он тот ещё параноик. И в таком случае, пока Райзен изображал беседу, его босс мог спуститься к портье, и за солидную мзду тот спрятал гримуар.