Но как раз на повороте со стороны раздалось бархатное лисье мурлыканье:
– О, Кларисса, я сразу не узнала. Привет! Представляешь, я даже все тетради нашла. Ты сама как?
Я нервно сглотнула и едва слышно промямлила:
– Рада знать, Оли… Все… прекрасно.
И все-таки пошла обратно по залу, теперь вокруг нарастал шепот. Лиса Оли сделала мое унижение не таким унизительным – уж не знаю почему. Может, это тоже традиция. А может, пакостная натура заставила ее захотеть подкинуть раздражения волкам или драконам. Мне это было неважно, но я чувствовала благодарность. Важнее сейчас было другое – дойти до своей арки выхода из столовой и ни обо что не споткнуться.
И вдруг меня догнало негромкое, но уверенное, пробившееся через десятки шепотков – вполне возможно, только до моих ушей:
– Пожалуйста.
На этот раз я не стала оборачиваться, чтобы ответить. Подавится, его высокоблагородное высокопревосходительство, тьфу, бес выговоришь даже в мыслях. А я вообще не понимаю, как до сих пор передвигаю ноги.
Обстановка как-то сразу разрядилась, Мия вновь стала Мией:
– Кошмар! Далеко пойдешь, лохушка! У тебя, я смотрю, вообще никакого воспитания нет?! Тебя где манерам учили? В хлеву?!
Не выдержав, я ответила ей впервые с почти той же интонацией:
– Иди к бесам, Мия. И кто бы говорил о воспитании!
До двух часов ночи я слушала визг на тему «что я себе позволяю и как с этим бороться», декан Зинно бы позавидовала скорости речи и накидыванию сопутствующих аргументов.
Глава 10
Так или иначе, но я протянула целую учебную неделю! Притом почти никто не пострадал, и все почти отлично. На выход с территории академии я бросилась сразу после завтрака – очень хотелось побыстрее встретиться с Клариссой, рассказать о делах, упасть лицом в ее махровый пол и проспать до завтрашнего утра.
Ее повозка стояла сбоку от въезда – я не удивилась, что она тоже не могла выдержать время. Но выскакивать наружу девушка не поспешила, нам обеим было невыгодно, чтобы ее лицо лишний раз видел кто-то из сотрудников. Но зашептала она громогласно, пронзительно – видимо, не страшилась, что ее голос после этого все изучат:
– Сюда, быстрее! Ты почему так долго?
– Долго?! – зашептала я так же проникновенно. – Выпускают только после завтрака!
Мия, вышедшая вслед за мной, проводила меня взглядом, и уже из окошка я различила на ее лице хмурое удивление. Возможно, до сих пор она была твердо уверена, что я домой на своих двоих пошагаю – причем до самой приморской провинции. Платье у меня было скромным, из чего она сделала одни выводы, а вот повозка благоухала духом Клариссы – побольше блеска и золотых ободков, поменьше стиля. Удивленная заторможенность и дала возможность моей напарнице ее разглядеть.
– О! – воскликнула Кларисса, тоже глянув в мое окошко. – Это же эта… как ее? Нас представляли друг другу на банкете, когда мы с отцом только приехали в столицу! Розовые кикиморы, ты видела ее платье? Образец безвкусия!
Сейчас на сравнение их вкусовых пристрастий у меня не было сил, я схватилась за грудь от паники.
– Кларисса, то есть она знает твое имя?!
Кларисса легкомысленно отмахнулась:
– Ага, примерно, как я ее. Да кто все эти представления запоминает? На банкете присутствовали не меньше двухсот молодых девушек, которые должны были чинно друг перед другом раскланяться и навсегда забыть.
Но ее объяснение не уменьшило страх:
– Но лицо ты ее сразу вспомнила! Представляешь, по какой грани мы ходим?!
Кларисса за эти несколько дней изменилась – пропала ее постоянная тревога за исход нашей авантюры. Должно быть, она была твердо уверена, что нас раскроют в первый же день, а целая неделя – это показатель, что не настолько уж мы безмозглые. И потому отвечала без напряжения:
– Я ее вспомнила, потому что у нее отец… этот, как его, – Кларисса пощелкала пальцами, припоминая: – Королевский казначей! Я тогда еще удивилась, что для дочери настолько состоятельного человека не смогли найти нормальную портниху. Нет, Лорка, ты видела ее платье? Это же тихий ужас!
– Да погоди ты про платья! Это высокая должность? – мне было интересно что-нибудь узнать о Мие, не у самой же нее спрашивать.
– Очень высокая, – подтвердила Кларисса.
Я впала в настоящее веселое удивление:
– Вот это да! Она постоянно голосит о своем отце – я уже решила, что он восьмой помощник пятого сапожника! Ведь только в том случае надо обязательно голосить, да погромче!
Кларисса просто плечами пожала и потребовала немедленно перейти к рассказу. Я постаралась выложить ей все – ее реакция меня не пугала, а мы действуем на одной стороне. Если Кларисса даже в порыве злости даст дельный совет – и то будет польза. Про Мию она заметила:
– Не беспокойся насчет нее, Лорка. Да, отец ее занимает высокую должность, но не станет же он вмешиваться во внутренние дела академии! Ему просто не по статусу. Наоборот, осаждай мерзавку. Пусть казначейская гадюка знает, что и семья Реокка не лыком шита! Мы, может, и не в этих их столицах живем, и всяких там титулов не имеем, но богатство заработали на честной торговле и не совсем честной контрабанде – это вам не какие-то подачки от двора, а характер и жилка! Тристан Реокка в любой ситуации наверх выкарабкается и мешок золота прихватит, а эти все должности – исключительно везение, а не талант. Потому смотри на нее как Реокка, пусть знает свое место, чучело в рюшах!
Я тихо рассмеялась над тем, как Кларисса и меня бездумно в ту же семью вписала. Хотя я понимала ее негодование и разделяла эпитеты. Но вопрос меня все еще немного беспокоил:
– Он в академические дела вмешиваться не будет, а как же после академии?
Кларисса глянула на меня, недоумевая:
– А чего тебе после, Лорка? Действуем по оговоренному плану! Ты учишься и получаешь мне диплом, а знания помогут найти тебе преотличную работу, пусть и без нужной бумаги. Сильно сомневаюсь, что работа та будет настолько отличной, чтобы ты с кем-то из королевского двора могла встретиться. Если же окончательно ее на место поставишь, то я тобою гордиться буду, но тогда лучше после учебы работу не в столице ищи – а то мало ли…
Меня объяснение устроило. Я раньше и о таком прорыве мечтать не могла, да и диплом, по сути, не будет играть никакой роли во многих профессиях – я, похоже, смогу стать высококлассной портнихой или кем угодно. Не будут же заказчики документ спрашивать, если увидят чудо модного искусства. В моих навыках, а также способности быстро схватывать бытовые заклинания, я уже не сомневалась, но вот по поводу самих фасонов еще надо будет разобраться – Кларисса, так яростно критикующая наряд Мии, на мой вкус, была одета не лучше, если это вообще можно назвать словом «одета».
Успокоившись, я бегло перечисляла все остальные события. Кларисса не перебила на лисах, только отмахнулась от позорной ситуации в столовой, но на ведьмах предсказуемо вскипела: