Ничего интересного я не нашла и на этот раз. Привычно разложила канцелярию и до блеска начистила поверхность стола. Еще раз прошлась влажной тряпкой по всем полкам, еще раз протерла стол. Ничего! Может, мне не на бухгалтера надо учиться, а на частного детектива? Нулевые результаты, зато как хорошо смотрюсь в этой роли.
Вот были бы у меня микрокамеры или прослушивающее оборудование – я бы развернулась. Хотя любой уважающий себя частный детектив на моем месте обязательно нашел бы способ выкрутиться – например, проследить за директором вне офиса. Но я не имела представления, где тот живет… Зато – и эта мысль заставила заколотиться сердце быстрее – я знаю, где и во сколько он ежедневно обедает. Чем не возможность взглянуть на хищника в естественной среде обитания?
Через неделю у меня как раз в это время факультатив по политологии – не беда, если пропущу. Ресторан дорогой, но мне волею случая как раз подкинули хорошую сумму денег, в которой я не особенно нуждалась, но приняла. Ее хватит и на ресторан, и на парик, и на очки в пол-лица. Один разочек только гляну на мужчину, когда он не знает о наблюдении, и сразу же успокоюсь. Если ему только не приспичит как раз в этом эксперименте подкинуть мне поводов для беспокойства.
Парик был рыжим и довольно пышным – мне кажется, такое густое каре из реальной головы невозможно вырастить. Но я выбрала его, едва примерив, – такая прическа меняла меня до неузнаваемости. Пришлось, кроме очков, купить себе еще и широкое платье, которое сильно меня зрительно полнило. Не особенно мне идет, зато рушит привычные ассоциации. Столик забронировала заранее по телефону – специально в другом конце зала, поближе к окнам и подальше от директорского места. Но такое, чтобы мне хотя бы издали было все видно. Содрогнулась от цены за резерв, но быстро о ней забыла – эти деньги я не слишком большим трудом заработала, чтобы пожалеть их на удовлетворение настоящего любопытства. Ну и зеркало однозначно подтверждало, что узнать меня с расстояния двадцати шагов просто невозможно.
Пришла на полчаса раньше. Села полубоком, очки оставила на носу. Заказала то же блюдо, которое здесь уже пробовала – и официанта своей уверенностью порадовала, и не рисковала нарваться на несъедобный сюрприз. Развернула глянцевый журнал, чтобы тщательно и очень долго изображать беззаботный отдых во время трапезы. Не надо сейчас смеяться и говорить, что с журналами в рестораны ходят только предынсультные брокеры, у которых нет возможности даже на секунду вынырнуть из рабочего режима. Зато поза сразу становится расслабленной и руки чем-то заняты, что немаловажно, когда ты в такие места являешься в одиночестве и исключительно для слежки.
Григорий Алексеевич проследовал к своему столу именно тогда, когда я ожидала. В тринадцать ноль-ноль он выходит из кабинета, а потом несколько минут пугает нормальных людей своим вождением. Я беззаботно перелистнула страницу и уставилась на очередную рекламу тонального крема. Даже если директор просто пообедает и уйдет, я смогу выяснить, как он общается с местными официантами, перенес ли свою неожиданную вежливость на них, что, по сути, будет являться доказательством или опровержением его двуличия.
Но еще на странице с тональным кремом раздался его голос – и, к сожалению, не в адрес официантов:
– О, уборщица? Рад встрече.
Я сначала челюсть уронила, лишь затем со скрипом повернула голову в его сторону. Пришлось с ужасом убедиться, что он уже в трех метрах от меня и явно не встретил какую-нибудь другую «уборщицу», что здорово подняло бы мне настроение.
Как? Как он меня узнал?! Причем моментально и с такого расстояния! Я могла обманываться по поводу изменения своей фигуры фасоном платья, но никто – ровным счетом никто на свете – не вглядывается в первые же секунды в каждого посетителя в зале, чтобы убедиться, не переодетый ли это знакомый!
Удивление мое уже с лица не сотрешь, потому я решила его использовать – и самым дурацким образом, пришедшим на ум:
– О, Григорий Алексеевич! Я и забыла, что вы тоже любите это место!
Ну да, звучит предельно натурально. Особенно от девицы в рыжем парике и гигантских очках под стрекозу. Но он движение не остановил, а на последнем шаге закончил фразу:
– Раз случайно встретились, пересаживайся ко мне. Мне твое место не нравится – не люблю столько дневного света и избегаю, если есть возможность. Поболтаем, как дела идут.
Да провались ты сквозь землю, раз у меня никак не получается! Ну чего ты прицепился – видишь же, что я тут явно не для приятельской болтовни. Вслух я ответила, однако, совсем иначе:
– Извините, Григорий Алексеевич, я сейчас к семинару готовлюсь, – кивнула на открытую страницу журнала. – Потому, с вашего позволения, я бы хотела остаться за своим столиком.
– Только так? – спросил он странно.
– Только так, – отреагировала я, поскольку иначе было не отреагировать.
Но он приподнял руку и щелкнул пальцами. Подлетевшим официантам указал на меня, на свое место и коротко что-то пояснил. Это было похоже на бесталанный фокус – вжух, и сразу трое подбежавших мужчин хватают мой столик и тащат туда, куда показывают. А потом за мной возвращаются и с округлившимися глазами окружают. Они теперь и меня с моим стулом туда же потащат?
– Что вы себе позволяете? – закричала я, вскочив на ноги. – Я думала, это приличное место!
– Очень, очень приличное! – вкрадчиво заметил один. – Но вы же знакомы с нашим VIP-клиентом! Вам там будет намного удобнее! Мы исключительно из ваших интересов готовы помочь!
Из моих интересов, как же. И фокус называется: «Он столько бабла оставил в нашем ресторане, что если прикажет тебя перетащить к нему кусками, то мы спросим только, нарезать дольками или соломкой».
Сцена была настолько вопиющей, что я начисто забыла о своем замешательстве. Наоборот, почувствовала себя вправе возмущаться. Потому гордо подняла голову и церемонно прошествовала к уже перенесенному столику. Заявила довольно громко:
– Григорий Алексеевич, а я решила, что вы стали другим человеком! Судя по всему, только на словах!
– Садись, уборщица, – ответил он, открывая меню. – Ты тоже должна обрадоваться этой встрече, ведь тебя, скорее всего, гложет вопрос, что же такое произошло тогда, когда ты еле успела унести ноги. Ноги унесла, а вопрос остался.
У меня слабо дрогнул голос:
– И вы ответите?
– Отвечу. Если сначала ты ответишь на мой вопрос – почему не выполнила свое обещание научить моего нового секретаря нижнетагильскому рецепту? Уже который день, как я не могу себе объяснить твою безответственность.
Я рухнула на стул. Тут все-таки обещания дают, что безо всякой слежки раскроют самые страшные тайны. Какой из меня частный детектив, испугайся я сейчас? Взяла себя в руки, сняла очки, а заговорила спокойнее и увереннее:
– А у меня к вам пока другой вопрос, Григорий Алексеевич, намного проще.
– Начинаешь с аперитива? Отличная привычка. Спрашивай.