Доверьтесь мне. Я – доктор - читать онлайн книгу. Автор: Макс Пембертон cтр.№ 60

Ноги миссис Дойл сильно меня задерживают. Ее направили ко мне из скорой без диагноза. В карте просто сказано: «боль в ногах и высыпания». К сожалению, ноги мы проходили за две недели до Рождества, и я был куда больше озабочен покупкой подарков и вечеринками, а также планами на следующий год. Пару лет спустя дерматологию постигла та же участь, поэтому участок моего мозга, который должен бы отвечать за ноги и сыпь, вместо этого хранит смутные воспоминания об университетских рождественских балах.

– Должна вам сообщить, – говорит она, снова уставившись в пространство, – что очень скоро ваша жизнь изменится.

– Это как-нибудь связано со сном? – интересуюсь я.

Она смотрит на меня невидящим взглядом. Уж не знаю, что там у нее с ногами, но все диагнозы, угрожающие жизни, я исключил, и эта чепуха с предсказаниями начинает меня раздражать.

Наступает утро, а вместе с ним безрадостная церемония обхода отделения с консультантом.

– О, классический случай, – бормочет он, бросив взгляд на ноги миссис Дойл.

Я таращусь на него.

– А, да. Правда? – замечаю в ответ.

Вот-вот меня разоблачат как полного невежду, но неожиданно миссис Дойл приходит мне на помощь.

– Флебит, – кивает она.

– Прощу прощения? – переспрашиваю я.

– Ну, вы же так сказали ночью, разве нет? – продолжает она, подмигивая мне. Я ничего такого не говорил, поэтому сильно удивлен.

– Да-да, совершенно верно, это я и имел в виду, – говорит консультант. Эта женщина и правда медиум: она прочитала его мысли. У меня по спине пробегает холодок.

Но тут миссис Дойл шепчет мне на ухо: «Моя сестра – врач. Я позвонила ей с утра, она и сказала про флебит. Но это наш с вами маленький секрет, правда?»

После обхода я возвращаюсь к миссис Дойл, чтобы поблагодарить ее за помощь, но она уже выписалась. Впрочем, раз она медиум, ей и так все известно.

Среда, 9 июня

– Ты очень ей понравился, – говорит Мэри 3.

– О да, она со вчерашнего дня только о тебе и говорит, – перебивает ее Мэри 1.

Мэри 2 кивает, поедая крекеры из пакета.

– Даже не знаю, как тебя благодарить, – говорит Мэри 1. – Я всегда говорила, что ты – мой любимый доктор.

– Ничего подобного, – заявляет со смехом Мэри 3, высыпая в рот оставшиеся крошки.

Постепенно из их привычной перепалки я начинаю понимать, что в понедельник в отделении скорой помощи осматривал мать Мэри 1.

– Помнишь, что ты ей сказал: что не надо волноваться. И еще очень понятно объяснил, почему у нее сердце не работает, как надо, – говорит Мэри 1.

Я медленно киваю и благосклонно улыбаюсь. Они решили, будто я знал, что передо мной мать Мэри 1, и отнесся к ней с особым вниманием. Я же, должен признаться, ничего подобного не делал.

– И сестры тоже знали, я уверена, потому что одна из них принесла ей чаю. Все были с ней очень добры.

Я не собираюсь лишать их последних иллюзий насчет кумовства в здравоохранении; правда, однако, заключается в том, что я даже не помню ту женщину, не говоря уже о нашем с ней разговоре.

В любом случае, все Мэри меня активно хвалят. Они убеждены, что я отлично полечил мать Мэри 1, и им это очень приятно. Они не жалуются, даже когда я передаю им кучу диктовки, которой хватило бы на месяц. Но когда я выхожу из кабинета, то вдруг осознаю: мы с сестрами обращались с ней, как с любым другим пациентом. На мгновение меня охватывает гордость за самого себя: кто-то порадовался, что именно я – его доктор. Да, я по-прежнему пугаюсь, по-прежнему порой не знаю, что делать, и не в любой ситуации могу найти выход. Но три Мэри, пусть ненамеренно, придали мне уверенности. Улыбаюсь сам себе. Тут срабатывает пейджер, и сестра начинает отчитывать меня за то, что я вовремя не подписал лист назначений.

Четверг, 10 июня

Снова скандал в буфете, и на этот раз я уже очевидец. Сначала никто не обратил внимания на то, как Любимчик подлетел к Руби и попытался выволочь ее в коридор. Она начала сопротивляться. Он продолжал тащить. Какой-то пациент вмешался, спросив, все ли с Руби в порядке и не надо ли вызвать охрану. В этот момент, поняв, что силой затащить Руби в уединенное место, где на них не будет пялиться половина больницы, ему не удастся, Любимчик плюнул на осторожность и начал злобно шептать ей что-то у всех на глазах. Руби никак не реагировала, разве что легкая улыбка пробежала по ее лицу, когда он, забывшись, заговорил практически в полный голос.

– Ты рассказала моей жене, маленькая сучка, – прошипел он.

– Она и так знала, просто не представляла масштабов, – негромко ответила Руби, наслаждаясь своим торжеством.

Любимчик явно был вне себя от гнева и сдержался лишь потому, что, обернувшись, увидел полный буфет людей, которые молча таращились на него, застыв с поднесенными ко рту вилками и ловя каждое слово. Он ничего не мог сделать, поэтому, развернувшись кругом, бросился прочь из буфета, едва не сбив с ног пожилую даму с подносом. Руби кокетливо улыбнулась, заплатила за свой сэндвич и вышла. На этот раз баклажанное рагу по воздуху не летало – ни намеренно, ни случайно. Вина за скандал полностью и целиком лежала на Любимчике.

Суббота, 12 июня

– Консервированная органическая вишня, да? – раздался голос из ниоткуда. Я поднял голову. Где-то мы с этим человеком встречались, но где?

Я слегка улыбнулся.

– Да, отлично подходит к овсянке, – ответил я, чтобы не выдать своей растерянности.

Потом, поколебавшись, добавил:

– Ну а вы? Как вы себя чувствуете?

Он не ответил, лишь вновь опустил глаза на банку. Я уже начал беспокоиться насчет своего выбора. Что это говорит обо мне? Я чувствовал себя словно на кушетке психоаналитика. В тележке у меня громоздилась куча моющих средств, которые я набрал в порыве вдохновения, намерившись в выходные как следует отмыть всю квартиру. Я заметил, что он тоже рассматривает их, пересчитывая количество бутылок. – Я не страдаю навязчивой тягой к уборке или чем-нибудь в этом роде, – пробормотал я. – Просто сегодня приехал на машине, вот и решил… тяжелые сумки…

Оба мы уставились на связанные вместе четыре упаковки одноразовых тряпок, которые я держал в руке.

– Специальное предложение, – попытался объяснить я.

У меня возникло странное чувство неловкости по отношению к этому человеку, как будто между нами произошло что-то неприятное. Я снова поглядел на него.

– Так странно, знаете ли, – заметил он, – видеть вас тут, не в больнице, а в обычном месте, в магазине.

Внезапно я вспомнил, кто он такой. Пару месяцев назад этот мужчина был моим пациентом. Он страдал биполярным расстройством, и его привезли в больницу после передозировки лекарствами. Он плюнул мне в лицо и обругал медсестру. Ему промыли желудок и перевели в психиатрическое отделение. Да-да, теперь я его узнал. Он женат, жена работает почтальоном. Данные карты обрывками всплывали у меня в голове. И правда, странно встретиться с пациентом в таком прозаическом месте. Мне стало немного за него неудобно: нечасто наталкиваешься на того, кто знает всю твою подноготную, кто видел тебя в сложный момент, но кто, по сути, чужой тебе человек. Неудобство испытывал и я, потому что, в каком-то смысле, теперь он узнал меня лучше и тоже увидел в неподходящий момент: в застиранной футболке и с растрепанными волосами.