Осколки - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Ангел cтр.№ 52

– Насколько я знаю, не только хлеб, – флегматично заметил некромант, и Лаверн полоснула его взглядом.

– Осторожнее, лорд Морелл, – предупредила чародейка. – Вы, как никогда, близки к черте. А вы, как никто, осведомлены о границе, которую не стоит переходить.

Роланду показалось, эти слова уязвили Сверра, но некромант хорошо умел носить маски.

– Он предатель, все это поняли, – ответил он, смахивая с рукава несуществующую пылинку. – Более того, он сам понимает это: погляди, как трясется. Милости от тебя он явно не ждет. И мы здесь не для того, чтобы посмотреть на казнь.

– Зачем же мы здесь? – холодно уточнила Лаверн.

– Расскажи ей все.

Ульрик сглотнул и с шумом втянул воздух. Мертвецы по обе стороны от него бесстрастно глядели перед собой, Лаверн замолчала, позволяя пленнику продолжить.

– Меня нашла его дочь, – произнес он хрипло. – Бастард. Сан-Мио. Она… и девицы из ее клана похитили меня.

– Ложь! – отозвался из угла невзрачный парнишка лет семнадцати, щуплый и русоволосый, с широким ртом. Роланд не видел, когда он появился. Возможно, он был здесь с самого начала?

– Эрих говорит, ты лжешь, – сказала Лаверн. – Ты знаешь, он сильный менталист.

Ульрик всхлипнул и сжался, будто в ожидании удара.

– Ты пришел к ней добровольно, – подсказал Сверр. – Ты изначально задумывал продать Лаверн, верно? Что ты попросил взамен? Золото? Место в императорской свите?

– Дом, – ответила за него чародейка. – Он хотел вернуться домой…

– Глаз Гиганта, – вырвалось у Роланда. – Но он принадлежит леди Элас, старшей дочери лорда Лингри.

– Лингри перестанут владеть им, если Ра-аан захватит Вайддел. Мы все лишимся дома. – Лаверн посмотрела на Роланда. – Нужно отправить королю птицу. Напишите ему все, что услышите здесь. Может так случиться, что опасаться стоит вовсе не войны с Двуречьем.

– Степняки ушли от южных границ, – сказал Роланд. – Вы были там и помогли прогнать их далеко в земли Вдовьей Пустоши. У нас нет оснований полагать, что империя возобновит наступление в ближайшее время. Провидцы короля убеждены, что Ра-аан направит свое внимание на восток, за Широкое Море.

– Вы же не думаете, милорд, что Император Солнечная Задница, или как там его величают, забыл о существовании нашего континента? – насмешливо спросил некромант. – Он потратил на нас слишком много времени и еще больше людей. Учитывая, как леди Мэлори была беспощадна к его пехотинцам.

– Он хочет ее, – подал голос Ульрик, глядя на Лаверн, и улыбка сползла с лица некроманта. – Хочет так сильно, что готов рискнуть собственной дочерью, чтобы получить.

– Ты сказал, она – бастард, – усомнился Сверр.

– Я слышал, вы тоже им были, милорд. И все же правите севером. Сан-Мио возглавляет клан Ядовитого Жала, один из опаснейших в империи. Ра-аан делится с ней планами, советуется с ней во всем, поручает важнейшие дела. Я сам видел! К тому же… нравы на юге совсем другие. Бастардам там позволено наследовать, и я уверен, что именно она будет править после смерти императора.

– Тогда нам не повезло, что мы взяли эту, – Сверр махнул рукой в сторону мертвой степнячки, – вместо нее. Но ты упускаешь самое интересное. Расскажи миледи, как ты пересек расстояние в сотни лиг всего за несколько часов.

Ульрик поднял голову и впервые за все время посмотрел в лицо Лаверн без страха. Улыбнулся, и Роланд готов был поспорить: это была самая безумная улыбка из всех, что он видел.

А затем он сказал:

– Мы прошли через разлом.

Птица из Кэтленда прилетела на рассвете.

Ворон – глянцево-черный, упитанный, с массивным клювом, один из дюжины, живущих на птичьем дворе. За воронами смотрел дряхлый птичник, одна из составляющих приданого его жены, прибывший с ней с запада. Мрачный, сутулый старик с непроницаемым лицом и колючим взглядом, от которого даже Сверру становилось не по себе.

Впрочем, за полгода до женитьбы он и вовсе привык обходиться без людей. Когда Даррел умер, младшие дома подняли бунт, и Сверр долгие месяцы находился в блокаде в собственном замке. Прислугу пришлось умертвить – многие из живущих в доме были до глубины души преданы его отцу и брату. Есть особая прелесть в том, что тебя окружают мертвецы: мертвая кухарка готовит еду, мертвые прачки стирают белье, солдаты охраняют периметр, а крестьяне – следят за урожаем. Десятки мертвецов за крепостными стенами, осада, источник, откликнувшийся на зов. Сила, наполняющая тело и требующая выхода.

И девчонка, дар которой вдохновлял.

Сверр прочел все записи отца об экспериментах, и даже его ужаснуло, на что готов был пойти Фредрек ради рождения этого дара. Если честно, вначале он думал, что девчонка лишена рассудка, что было бы вполне естественно после того, через что ей пришлось пройти.

Она молчала. Смотрела в пол и почти не двигалась, только вздрагивала от малейшего шороха и вжимала голову в плечи. Сверр опасался, что она снова выйдет из себя, раскроет свой хорошенький ротик, и защитные амулеты на его груди не выдержат. Но шли дни, и Лаверн постепенно оттаивала, а когда поняла, что Сверр не собирается ее мучить, даже пару раз неловко улыбнулась ему.

У нее многое выходило неловко. Дергано. Она поднималась по лестнице, словно пугливый заяц, периодически замирая и оглядываясь. Зажималась, когда Сверр подходил слишком близко. В лаборатории постоянно задевала какую-нибудь склянку, и та разбивалась о каменный пол. Тогда Лаверн зажмуривалась, будто в ожидании удара. А после, когда понимала, что того не последует, бросалась за метлой, по дороге сметая со стола бумаги, чернила и перья.

А потом она убила кузнеца, замахнувшегося на Сверра со спины.

Это было первое предательство его же людей – к следующим Сверр был готов. И остановил свое падение вовремя.

Мертвецов Лаверн не боялась, но держалась в стороне. Она передвигалась по дому бесшумно, крадучись, и порой Сверр обнаруживал ее в темноте на лестнице, ведущей в подвальную лабораторию. Она сидела на ступенях и немигающим взглядом наблюдала за его работой, а когда он разоблачал ее присутствие, опускала глаза и скрывалась быстрее, чем он успевал сказать и слово. Он поселил ее в соседней комнате, некогда принадлежавшей покойной леди Морелл, жене его отца, и, наверное, это могло расцениваться как строгое нарушение приличий. Но в свете последних событий Сверр наплевал на приличия. Он поселил в доме и Ча – рядом с ним Лаверн успокаивалась, и Сверр предполагал, что так у него меньше риска нарваться на ее выплеск. Однако мальчик, привыкший спать на конюшне с лошадьми, постоянно сбегал.

Лаверн кричала по ночам. Громко, истошно. Она будила Аврору, и та причитала весь следующий день, неимоверно раздражая Сверра. Сестру он… не любил, нет. Но считал своим долгом заботиться о ней, как и об остальном наследии Фредрека Морелла. Он познакомился с ней в тот день, когда привез из леса труп собственного брата, и предъявил ей письмо отца, скрепленное сургучной печатью. Аврора читала долго, вглядываясь в каждую букву, а затем кивнула и ушла в дом. Она ни разу не обвинила Сверра в несчастиях, постигших их семью, и за это Сверр был благодарен сестрице.