История церкви, рассказанная просто и понятно - читать онлайн книгу. Автор: Брюс Шелли cтр.№ 100

Другой корень Просвещения проходит через столетие (1550–1650) ужасных религиозных конфликтов: это английская гражданская война, преследование французских гугенотов и Тридцатилетняя война в Германии. Даже простая благопристойность уже не могла молчать, видя, что творят фанатичные священнослужители. Сожжение или утопление старухи, обвиненной в ереси, вызывало у все большего числа людей одно лишь отвращение. Религиозные предрассудки казались гораздо большей опасностью, чем атеизм. Так распространялась жажда терпимости и истины, общая для всех.

Наконец, век Разума возник на почве новой веры в закон и порядок. Современная наука, возникнув в XVI–XVII веках, дала людям видение новой эпохи мира и гармонии. Ее первопроходцы по-новому явили нам обозримый мир. Коперник (1173–1543) настаивал на том, что Солнце, а не Земля, является центром нашей Вселенной. Иоганн Кеплер (1571–1630) пришел к выводу, что солнце излучало магнитную силу, движущую планеты по их путям. Галилео Галилей (1564–1642) изобрел телескоп, чтобы исследовать планеты, и доказал, что ускорение падающих тел постоянно…

Впрочем, все эти открытия должен был объединить один всеобъемлющий принцип, способный объяснить движение тел на небесах и представить Вселенную как одну великую машину, работающую по неизменным законам. И этот подвиг совершил самый выдающийся ученый эпохи Разума – Исаак Ньютон (1612–1727).

В 1687 году Ньютон опубликовал «Математические начала натуральной философии», труд, в котором все законы движения на небесах и на земле были согласованы в главном принципе Вселенной – законе гравитации.

Чудо мира-машины

Читающая публика Европы была поражена и очарована миром-машиной Ньютона. Средневековый мир незримых духов – ангелов и демонов – казался менее разумным или даже порожденным суевериями. На его место пришла Вселенная с Солнцем в центре, действовавшая по физическим законам, объясненным и доказанным математиками.

В новой модели Солнце лишило Землю роли центра и заняло ее место. Иные полагали, что и человечество было смещено с пьедестала «венца творения» в центре Божьего мира. Другим казалось, что сместили и Бога. Зачем тут Бог – ведь миром правят ясные законы? Просто напомним: расцвет современной науки абсолютно обусловлен христианскими убеждениями. Его творцы воспитаны в христианской среде и в христианских институтах. Также стоит отметить переосмысление Бога. В этих дискуссиях Бог часто изображается как еще один актер на сцене, а не как великий Господь, под чьим оком вершится великий план.

Эта огромная необъятная Вселенная повергла иных в смятение. Блез Паскаль (1623–1662), французский физик, отпрянул перед «ужасающими просторами, которые поглощают нас, как мимолетный атом». Но другие восприняли это как приглашение открыть секреты космического бытия. Александр Поуп писал:

Этот внезапный доступ к тайнам Вселенной, казалось, усиливал роль человеческого разума. Если Вселенная – это машина с плавным движением, все части которой координируются одним грандиозным замыслом, тогда человеку нужно просто думать – и он найдет и смысл жизни, и истинное счастье. Эта фундаментальная идея о том, что люди способны найти истину, используя чувства и разум, породила имя эпохи – век Разума.

Нет, термин не предполагает, что каждый кузнец и каждый сельский священник вдруг стали интеллектуалами. Многие христиане жили и умирали в вере отцов – и знать не знали, что настал новый век. Но мировоззрение Европы стало иным – как и ее путь.

Христианство едва ли могло избежать последствий этой интеллектуальной революции. Тысячу двести лет христианским миром правили идеи Августина. Человек, порабощенный грешник, нуждался прежде всего в сверхъестественной милости Бога. Чтобы обеспечить доступность этой благодати через христианскую Церковь, Бог предопределил власть государства защищать правду и карать ложь.

Но теперь мудрецы спорили о другом: человек – не грешник. Он – разумное создание. Теперь казалось, что ему нужен здравый смысл, а не Божья благодать.

Христиане оказались меж молотом и наковальней. Сначала, в самом конце XVII века, некоторые верующие, особенно в Англии, пытались согласовать разум и веру. Они утверждали, что христианство в полной мере разумно, но некоторые истины приходят через разум, а некоторые – в откровении. О чем-то, например, о бытии Бога, мы узнаем, глядя в небеса; а о другом, скажем, о воскресении Христа – благодаря свидетельству Священного Писания.

Однако со временем, в начале XVIII века, все изменилось. Во Франции невероятно возросла уверенность в разуме. Христиане вдруг поняли, что многие интеллектуалы отвергают любую мысль об откровении, явленном в Священном Писании, как суеверную чепуху. Атмосфера явно становилась все более враждебной.

Лучший представитель первого поколения – Джон Локк (1682–1704). Этот философ, обладавший заметным авторитетом, никогда не преуменьшал важность веры. В своем эссе «Опыт о человеческом разумении» он не только показывает, как функционирует разум; он указывает на то, что существование Бога – это «самая очевидная истина, которую открывает разум». Впрочем, более пристальный взгляд показывает, что Бог у Локка имеет мало общего с Богом Исхода или воскресением Иисуса. Попытки рационально оправдать христианство, к сожалению, часто вели к пересмотру христианства согласно тому, что казалось в те дни рациональным. Глубокая древняя христианская мудрость была забыта. Христиане не пришли к своей вере после долгих споров – они верят, ибо получили свидетельство от первых очевидцев. Это свидетельство убедительно подтверждалось непрестанно действующей силой Бога. Новый Завет – это убедительно подтвержденное свидетельство деяний Бога, а не продукт дедуктивной логики. Разум может служить откровению, но никогда его не заменит.

К чести Локка, он поддерживает откровение и ни разу не сомневается в его важности. Исполнившиеся пророчества и чудеса Иисуса – доказательство его власти. Однако Священное Писание показывает, что на самом деле людям не нужно обилие догм. Хватит простых и понятных. У христианства есть только одна важная доктрина: Иисус – Мессия. Большую часть традиционного богословия Локк мимоходом отклоняет как неважную.