Сумасшедший по фамилии Пустота - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пелевин cтр.№ 100

— Мы падали в нее с самого рождения. Падали и одновременно летели прочь. Есть такое понятие — «свет горизонта». Это свет, который не может ни улететь, ни упасть. Остановившийся свет, про который не знает никто, кроме него самого.

Голова теперь была видна с затылка. Митя подумал, что не очень ясно — то ли они медленно летят вокруг нее по кругу, то ли она просто вращается перед ними в сумраке, скрывшем все вокруг. Он не делал никаких усилий для того, чтобы держаться в воздухе, — казалось, его несет какое-то неостановимое течение и крылья работают сами. Странно, но он чувствовал себя почти комфортабельно.

— Свет не может остановиться, — неуверенно сказал он. — Он всегда пролетает триста тысяч километров в секунду. Так говорят физики.

— Физики — это просто юристы, которые сначала пишут законы природы, а потом начинают искать в них лазейки. Свет не стоит на месте. Он летит вперед. Но бывает так, что место, сквозь которое он летит вперед, с такой же скоростью падает назад. Еще можно сказать, что та секунда, за которую он пролетает свои триста тысяч километров, становится бесконечной. Здесь все зависит от формулировки.

— Ты говоришь, что про свет горизонта не знает никто, кроме него самого. А почему про него тогда знаем мы?

— Потому что мы и есть свет горизонта.

— Мы?

— Да. На самом деле ночные мотыльки не летят к свету сквозь темноту. Они и есть этот пойманный свет.

— Это правда?

Дима кивнул.

— Подожди. Ты говоришь, что мы падаем в черную дыру с самого рождения. А когда все это началось?

— Трудно сказать. Говорят, что это случилось пятнадцать миллиардов лет назад в точке, которую физики называют «Big Bang». Только никакого взрыва там не было — правильнее было бы назвать ее «Big Oops». Можно сказать, что это было нечто прямо противоположное взрыву. Астрономы говорят, что вселенная бесконечна, но на самом деле все, что они видят в небе в свои телескопы, — это черная дыра изнутри. Она выглядит как бесконечное пространство просто потому, что ее границ нельзя достичь. Свет будет лететь туда вечно и никогда не долетит. Но вся эта бесконечность — на самом деле не больше чем точка. Физики называют ее сингулярностью. А в древних мистических книгах она известна как «ад наконечника булавки».

— А как же звезды, которые мы видим на небе?

— Это просто лучи, которые падают в черную дыру. Когда ты видишь звезды, ты видишь только свет.

— И Луна тоже?

Дима кивнул.

— Но ведь люди летали на Луну.

— И куда это делось?

— Что — это?

— То, что они летали на Луну.

— То есть что значит — куда делось? Осталось в прошлом.

— А куда делось прошлое?

— Не знаю, — сказал Митя.

— В этом и дело. Прошлое тоже когда-то было светом горизонта, а потом он упал в черную дыру. Все эти межпланетные полеты и астрономические открытия — просто конвульсии света на пути к последней точке. Что бы ни появлялось в нашем мире, все исчезает в черной дыре. Поэтому не особо важно, какую информацию приносит свет. В следующую секунду он исчезнет там же, где исчезло все остальное — все эти динозавры, мамонты, римские империи, боги и ангелы.

— Ангелы?

— Да, — сказал Дима. — Раньше среди нас были ангелы, но потом они тоже сорвались в черную дыру. Мистики называют их падшими и говорят, что они согрешили.

— И боги тоже упали?

— И боги. Когда бога забывают, это значит, что он уже исчез в черной дыре. А если ему молятся, это значит, что он все еще падает. Это может происходить очень долго, потому что боги имеют очень большие размеры. Но в конце концов все они падают вниз.

— Вниз?

Дима кивнул в сторону черной головы, которая теперь была видна в профиль.

— Вон туда, — сказал он. — Пересекая горизонт событий, все исчезает. У того, что упало в черную дыру, не остается никаких свойств и качеств. Поэтому нет разницы между вчера и позавчера. А завтра то же самое можно будет сказать и про сегодня. Все превращается в однородную субстанцию, объем которой так мал, что ее невозможно обнаружить никак, кроме как в разговоре о ней. Эта субстанция — прошлое.

— Но ведь прошлое можно обнаружить множеством других способов, — сказал Митя. — Например, посмотреть старый фильм. Или прочесть старую книгу.

— Ты все равно будешь иметь дело с настоящим. Просто твое настоящее будет занято эхом прошлого. Или его тенью. Это не само прошлое, а твои мысли о нем.

— А мысли тоже падают в черную дыру?

— Да. Все, что исчезает, исчезает именно потому, что падает в нее.

— И мы тоже?

— И мы тоже. Я уже сказал, что мы — это свет горизонта. Просто свет, который отправился в свое бесконечное путешествие в тот самый момент, когда стало слишком поздно это делать. Секунда, за которую мы должны были улететь далеко прочь, растянулась в вечность, которую нам пришлось проводить там, где нас застала катастрофа. Это «здесь и сейчас» и есть горизонт событий.

— Мы все время летели к свету.

— На самом деле мы оставались на месте. Хотя и летели к свету изо всех сил. Все то, что движется чуть медленнее, просто рушится вниз. А все, что умчалось прочь чуть раньше, уже бесконечно далеко.

— Подожди, — сказал Митя. — Я совсем перестал понимать. А почему мы не видели черную дыру раньше?

— Ее не видно по определению. Ничто не может двигаться быстрее света, а свет не может выйти за границу черной дыры. Эта граница называется горизонтом событий. Поэтому из того места, где находится черная дыра, не может дойти никакая информация о ее положении. Все просто исчезает в ней, и все. Где вчера и позавчера?

Где та секунда, когда мы впервые оказались под этим небом и вдохнули этот воздух? Черная дыра там же.

— Хорошо, — сказал Митя, — но почему тогда мы увидели ее сейчас?

— Потому что мы только что упали в нее окончательно. Мы больше не свет горизонта. Мы свет на пути к последней точке.

Мите показалось, что вес этих слов непереносим. Ему даже почудилось, что откуда-то из темного пространства прилетел далекий детский крик, полный отчаяния и страха, словно вместе с ним испугалась вся Вселенная.

— Почему это случилось? — спросил он.

— Теоретически можно находиться на горизонте событий сколько хочешь. Но в черную дыру постоянно рушится все окружающее, и ее масса делается все больше и больше. Чем сильнее ее притяжение, тем шире зона черноты, из которой не может вырваться свет. Граница движется. Это как археологические слои — над одним горизонтом событий появляется другой, над другим — третий… Неподвижный свет, который был границей черной дыры вчера, падает в нее сегодня.

— А можно ли этого избежать?