Головастик оптимизировал оставшиеся маршруты. Он учел, что похититель готовил место казни не один день, ездил туда несколько раз, хорошо изучил дорогу. Наверняка он соблюдал скоростной режим, чтобы не получить штраф с камер видеофиксации, а если не желал вообще в них светиться, то выбирал второстепенные маршруты.
Постепенно огромный круг на электронной карте сжался и трансформировался в подобие лужицы с растекшимися вдоль извилин дорог щупальцами. Это и есть наиболее вероятная зона поиска. Данная карта оптимизирует работу оперативников, но вряд ли приведет к быстрому результату. Ведь неизвестно, что именно они должны искать.
Чтобы помочь с ответом на новый вопрос, Устинов переключил свое внимание на видеотрансляцию сайта Sud Naroda.
Первое, на чем фиксировался взгляд каждого — жертва в центре экрана. Его эмоции и осознание реальности происходящего держали в напряжении аудиторию. Также взгляд отвлекался на таймер с тикающими цифрами и на панель с итогами голосования. Меняющееся зелено-желто-красное освещение не позволяло взгляду сфокусироваться на периферийных деталях.
Но если не в силах видеть глаз, то справится техника.
Головастик разбил запись на кадры и стал укрупнять тот или иной участок. К каждому фрагменту эксперт применял цифровую оптимизацию изображения, в результате чего темные непроглядные пятна приобретали конкретные очертания. И он нашел то, что искал!
Стены помещения были оклеены звукоизоляционными панелями. В верхнем правом углу панель чуть съехала вниз, отчего приоткрылся стык стены и потолка. Эксперт максимально увеличил кадр и проанализировал поверхность — бетон! Стена была изготовлена из железобетонных плит.
Второй вывод напрашивался сам собой. То, что жертве не завязали рот, говорило о том, что помещение было уединенным и обособленным. Соседей нет — никто не услышит.
Михаил Устинов подготовил карту с фиксированной зоной поисков и описал, что именно надо искать. Скорее всего это обособленное строение из бетонных плит. Возможно, комната в заброшенном промышленном или административном здании. Также следует обращать внимание на частные гаражи, недостроенные дома, мастерские, закрытые магазинчики.
Он переслал электронную карту и свои выводы Елене Петелиной.
Та ответили сообщением: «Неплохо для начала, но расслабляться рано».
Глава 13
2 июня. 20:10. 2 дня 13 часов 20 минут до казни
Начальник Красногорского управления полиции полковник Головин был уверен, что заваруха из-за пресловутого Суда Народа надолго не затянется. Наглый сайт прикроют, поганца педофила освободят, а того, кто упек его в темницу обязательно найдут и примерно накажут.
А как иначе? Дать народу волю, решать, кто прав, кто виноват? Ишь чего захотели, не по Сеньке шапка, для этого существуют люди в погонах, такие, как он!
А раз дело недолгое — сутки, максимум двое — полковник любезно предложил Шумакову расположиться в своем кабинете. Они хоть и равны по звездочкам на погонах, но столичная птица летает выше и клюет сильнее, чем птахи районного масштаба. Дружба с орлом коршуну не помешает.
Шумаков согласился, под рукой будут все средства связи, и совещания удобно проводить, но настоял, что в просторном начальственном кабинете они прекрасно разместятся вдвоем.
Туда и направилась Елена Петелина после получения материалов от эксперта Устинова. Шумаков словно ждал ее и задал вопрос первым:
— Ну, наконец-то, Елена Павловна. Ты о подозреваемых пришла доложить?
— Не только, — призналась следователь.
В ее руках была папка с выписками из электронных баз данных и отредактированная Головастиком карта области.
— Начнем с главного. Кто мог похитить Панина?
— В его уголовном деле фигурирует шесть пострадавших девочек. Я собрала сведения о них и их родственниках.
— А тех, кто ранее на Панина не заявлял в расчет не берешь?
— Думаю, их можно исключить, — ответила Петелина.
— Почему же? — усомнился начальник.
— Для мщения нужна смелость. Если сразу после домогательств эти люди ушли в тень, то и сейчас предпочитают наблюдать со стороны.
— Допустим, — поразмыслив, согласился полковник. — И кто из потерпевших способен на смелость?
Петелина села напротив начальника и раскрыла папку.
— Для начала можно исключить тех, кто отсутствовал в городе последнее время. Валерия Мазина и вся ее семья уже шесть лет проживают в Израиле. По данным пограничного контроля никто из семьи в этом году в Россию не приезжал.
— Согласен. Дальше, — качнул рукой Шумаков.
Петелина отложила первый лист и взяла следующий:
— Другая пострадавшая Анна Яковлева в августе прошлого года вышла замуж за выпускника военного училища. С тех пор проживает с мужем в Забайкалье. Две недели назад у нее родилась дочь, и мама переехала к Анне, чтобы помогать с внучкой.
— С женщинами ясно, а отец Яковлевой сейчас здесь?
— Он скончался в прошлом году. Других ближайших родственников у Анны Яковлевой нет. — Вторая бумага последовала в сторону.
— Кого еще можно исключить? — спросил полковник.
— Евгению Купцову. Сегодня в десять утра она вместе с родителями улетела в Анталью из аэропорта Шереметьево.
— Шереметьево от нас недалеко, а сайт стартовал в девять тридцать, — заметил, присутствующий в комнате Головин. — Трансляцию можно было включить удаленно.
— Мы проверили. Купцовы сдали багаж и получили посадочные талоны в восемь ноль пять. В девять двадцать началась посадка в самолет. Рейс отправили вовремя.
— Панин похищен с семи до восьми, — начал подсчитывать Шумаков. — Плюс время, чтобы его перевезти, заковать, все подготовить, а потом примчаться в аэропорт. Сомнительный план.
— Я тоже так думаю. — Петелина взяла следующую страницу и продолжила: — Еще одна потерпевшая, Ксения Данченко, сейчас отбывает срок в колонии.
— Это за что же? — удивился Шумаков. — Она же совсем молодая.
— Ксении двадцать лет, — подтвердила Елена. — Умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести. Подробностей не знаю. Из ближайших родственников у Ксении в городе остался только семидесятивосьмилетний дедушка Данченко Николай Степанович. Вряд ли он способен одолеть крепкого Панина.
— Старики разные бывают, встреться с ним. — Шумаков скосил взгляд на отложенные страницы. — Четверых исключили, кто же остался?
— Две наиболее пострадавшие девочки. Вероника Некрасова, она инвалид-колясочник. И Екатерина Антонова, у нее сильнейшая психологическая травма. Сами они не способны участвовать в похищении, но их родителям есть за что мстить Панину.
— Вот и займись их проверкой. Чем они занимались сегодня утром с семи до девяти тридцати?