— Понятно.
Он замолчал, и Алёна закусила губу. До боли, чтобы или отрезвиться ею или — решиться на то, что хотела сказать Никите. И что так боялась произнести.
— Никит?
— М?
— У тебя как вообще со временем сейчас?
— Подъехать куда-то надо? Адрес говори, я запишу.
Хороший мальчик. Или не мальчик вовсе, а настоящий мужчина? Скорее второе.
— Нет, я вообще о времени у тебя спрашиваю. Взять отпуск сможешь на недельку?
Она произнесла эти слова и сжала сотовый до боли в костяшках пальцев. Так не хотелось сейчас услышать, что он занят. Невозможно было даже представить, что Никита станет отбрехиваться от неё, словно она ему опостылела настолько, что нет сил продолжать беседу. Почему-то вдруг этот разговор стал очень важным. Тем, который давал силы сделать новый вдох.
— Смогу. Только не говори, что ты передумала и хочешь со мной куда-то скататься.
— Почему не говорить? Моё место уже кто-то занял?
На последних словах голос нервно дрогнул. И хоть Алёна попыталась внести в него насмешливые нотки — вышло откровенно паршиво. И сама застыла, ожидая ответа.
— Круто звучит.
— Ты про моё место?
— Да.
— Я серьёзно, Никит. Увезёшь меня куда-нибудь?
И снова замерла. Господи, что она творит? Ему чуть за двадцать. Ей — почти сорок. А она как девочка-переросток спрашивает: «Увезёшь меня куда-нибудь?». Практически, и целуй меня везде, мне на пенсию уже.
Алёна едва удержалась от того, чтобы не отключить сотовый и вырубить его вообще ко всем чертям. Зачем она вообще ему позвонила? Зачем она собирается попытаться сломать жизнь парню, который ещё пороха не нюхал толком? Ведь собирается же, раз готова на отчаянный шаг…
— Увезу. Чемодан собирай, через пару часов заеду.
Он произнёс эти слова как приговор. Вот только понять бы — себе или ей? Говорил чётко и уверенно, как впрочем и было всегда, когда пытался донести до неё очевидные вещи. Которые она совершенно не желала слушать. Но сейчас Алёне так нужно было побыть хоть немного слабой, что она без зазрения совести вручила себя тому, кто был отчаянно в неё влюблён. И думать о последствиях в этот момент совсем не хотелось.
— Окей. Буду готова.
Она отключила связь, чтобы не передумать и не сказать Никитке, что она самая большая дурында на свете, которая сейчас очень нуждается в его тепле. В том, чтобы он действительно увёз её куда-подальше и спрятал на краю света. Ведь признаться в этом означало проиграть.
Он без лишних слов взял её чемодан, уложил в багажник и поинтересовался не забыла ли она загранпаспорт. Больше не спросил ни о чём. Ни почему Алёна вдруг решилась на эту поездку, ни о каких-то бытовых вопросах.
— Брать пришлось горящую путёвку. Звезды всего четыре. Нормально?
— Нормально.
Всё, о чём они переговорили перед тем, как ехать в аэропорт, уложилось в несколько слов. Чёрт побери, она даже не знала, куда её везут. Докатилась на старости лет.
Алёна поджала губы, бросая на Никитку быстрый взгляд. Напряжён, даже чрезмерно. Оно и понятно. Она попыталась встать на его место, и поняла, что парень явно не в своей тарелке. Когда тебе чуть не посреди ночи звонит взрослая тётка, которую ты через два часа увозишь хер знает куда на неделю, тут даже самый спокойный человек озадачится.
Но Никита молчал и ни о чём не спрашивал. Лишь крепко сжимал руль сильными длинными пальцами, при взгляде на которые Алёна сглотнула. Она даже представила эти самые пальцы на своём теле, и снова сглотнула, поспешно отводя глаза.
Раньше бы ей это показалось извращением. Но не после того, что узнала о Свете и Николае. Не то чтобы хотелось сделать что-то назло им… Совсем нет. Просто сейчас был повод дать себе зелёный свет в тех мыслях, которые раньше казались преступными.
— Ты меня даже ни о чём не спросишь? — всё же задала вопрос, когда выехали на западный скоростной.
— А о чём тебя спрашивать должен? Или ты по беседам нашим соскучилась?
Он быстро повернулся к ней, подмигнул, улыбнулся и снова сосредоточился на дороге, и Алёна поняла, что правильно поступила, когда набрала его номер и попросила увезти.
Лучше вот так с ним, мчаться по трассе, даже не спросив, в какую страну взяты путёвки, и хоть на время сделать вид, что вся остальная жизнь ей приснилась.
— А если соскучилась?
— Тогда спрошу. Бикини взяла?
— Ага, штуки три. Наверное, только их и взяла. По морю соскучилась, ужас как.
— Будет тебе море.
— Даже не спрашиваю, какое. Неважно это.
— Вот и круто. На Средиземное едем. Была там?
— Неа. Только на Чёрном, Азовском. Но это было в другой жизни.
— Реинкарнация, значит?
— В каком таком смысле?
— Ну, новая жизнь началась?
— А. Да, в некотором роде. — Алёна горько усмехнулась и отвернулась к окну, чтобы Никита не заметил выражения её лица.
Новой жизнью это рука не поднималась назвать. Так — попытка солгать себе, что сможет самообмануться хоть ненадолго. Но и говорить Никите, что он — её ложь самой себе — не стоит.
— Хорошо, я рад, если ты действительно так считаешь.
Никита смотрел прямо перед собой, позволяя Алёне бросать на него мимолётные взгляды всё время, которое занял путь до аэропорта. Она, конечно же, совсем не чувствовала себя в начале нового пути. Но сейчас вполне способна была соврать и себе, и ему.
Так — по крайней мере временно — наверное, будет легче.
Путь в маленькую иллюзию-сказку, куда были взяты Никитой горящие путёвки, перелёт, когда в основном дремала, позволив себе непозволительную роскошь в виде сна, кажущийся жарким воздух, несмотря на то, что на календаре ноябрь — всё это постепенно, шаг за шагом, приводило Алёну в чувство.
Всё меньше оставалось времени на самобичевание по поводу того, что увезла чёрт-те куда парня, которого знала ещё ребёнком, и всё больше — напоминаний себе, что эта поездка одна на миллиард. И второй такой не будет. И нужно просто послать всё мысленно трёхэтажным матом и наслаждаться каждым мгновением. И думать только о том, что окружает.
— Отель сильно так себе, но это лучшее, что было из разряда «вот-прямо-сейчас».
— Глупый! Отель отличный просто. Я в таких и не была никогда. Так, снимали дом где-нибудь в Сочах.
Алёна запрокинула голову и всмотрелась в звёздный купол арабского неба. Тоже какой-то сказочный, словно сотканный из волшебства. Они с Никитой только вышли из автобуса, который доставил их до невысокого, в четыре этажа здания.
— Я люкс взял. Комнат две. Ну, чтобы ты не решила, что буду к тебе приставать.