– Король с королевой тоже здесь? – спросила она у своего спутника.
– Нет. – Неожиданно Эйдан напрягся. В глазах его читалось искреннее удивление.
Клэр испуганно посмотрела в ту сторону, куда был устремлен его взгляд: среди группы беседующих придворных стояла Изабель.
– Это ее сестра-близнец? – шепотом спросила она у Эйдана. Тот словно окаменел на месте.
– У нее нет сестры.
– А какой сегодня день?
– Тридцать первое июля.
Прыжок они совершили вчера, и Изабель оставалась в Оу. Она даже пожелала им счастливого пути. Существовал только единственный способ оказаться в Линлитгоу в одно время с ними. Морэй использовал ее. Клэр тотчас охватил ужас, к горлу подступил комок тошноты. Эйдан проталкивался сквозь толпу, и она едва поспевала за ним.
Изабель заметила их, и ее лицо тотчас осветилось улыбкой. Извинившись перед придворными, с которыми только что беседовала, она бросилась к Эйдану и повисла у него на шее. Он жарко обнял ее и прижал к себе.
– С тобой все в порядке?
Изабель кивнула и подняла глаза, готовая в любую минуту расплакаться от радости.
– Как я рада, что ты здесь! – воскликнула она сквозь слезы. – Я так боялась за тебя.
Клэр попыталась успокоиться, но не смогла. Значит, Морэй все-таки выполнил свою угрозу – и один Бог ведает, что еще он успел натворить и какие гнусные планы носит в своей черной душе. Теперь Изабель игрушка в его руках, послушная марионетка в борьбе с его собственным сыном. Изабель женщина умом недалекая и слабая духом. Сама того не ведая, она теперь агнец, которого ведут на заклание. Клэр едва не сделалось дурно.
– Что случилось? Как ты попала сюда? – потребовал ответа Эйдан. Глаза его пылали яростью.
– Не сердись на меня! Твой отец настоял, я же не смогла отказать графу Морэю. Да что там я – никто не может. Понятия не имею, как я оказалась здесь, – произнесла Изабель и расплакалась. – Он применил чары, Эйдан. Я уснула, а когда проснулась, то была в одной из комнат дворца!
Эйдан буравил ее жестким, стальным взглядом.
– Он прикасался к тебе?
Изабель вопросительно посмотрела на него, а затем расплакалась снова. Слезы текли по ее щекам, и она вытирала их рукой.
– Нет. Он просто обходительно разговаривал со мной, вот и все. Но я так боюсь его! Стоит мне посмотреть ему в глаза, как меня переполняет страх!
– Я отвезу тебя домой, – резко произнес Эйдан и поспешил улыбнуться. А чтобы еще больше успокоить Изабель, слегка приподнял ей подбородок. – Тебе нет причин бояться. С Морэем я как-нибудь справлюсь.
– Ты не можешь вернуть меня домой. Я уже разговаривала с королевой, – запротестовала Изабель сквозь слезы. – Она велела мне прислуживать ей сегодня вечером. И теперь мне нельзя отлучаться из дворца.
Взгляд Эйдана сделался твердым, как камень.
– В таком случае выполняй свой долг.
Клэр не поняла, что это значит, за исключением того, что Изабель должна остаться при дворе на неопределенное время, с теперь Морэй получил возможность играть с ней и Эйданом в кошки-мышки. А потом она увидела Малкольма. Еще мгновение – и их взгляды встретились. На лице Малкольма читались шок и недоумение. Но уже в следующий миг в его глазах вспыхнул гнев.
Клэр предполагала, что он рассердится, когда увидит ее здесь. И все же она двинулась ему навстречу, мысленно убеждая себя, что не станет сердиться в отместку.
Однако Малкольм тотчас отвернулся от нее и вышел вон из зала в длинную галерею, что тянулась вдоль всей его длины. Солнечный свет проникал сюда сквозь ряд узких окон.
– Постой! – крикнула она ему вслед и бросилась за ним.
Он резко обернулся, встав рядом с окном, из которого открывался вид на западные горы.
– Ты вновь ослушалась меня? – спросил он, и в голосе его послышались стальные нотки.
Клэр внутренне напряглась, однако сердце ее было готово выпрыгнуть из груди от радости и желания.
– Малкольм. – Она прикоснулась к его щеке, и глаза его широко раскрылись. – Я знаю, что ты сердишься на меня. Но как я могла отправиться в аббатство, чтобы маяться там бездельем, зная, что ты здесь, охотишься за Сибиллой и Морэем!
Малкольм резко отстранился от нее:
– Когда ты научишься слушаться меня?
Прежде чем ответить, Клэр для смелости набрала полную грудь воздуха.
– Я никогда не послушаюсь тебя, если в душе не согласна с тобой! Я не женщина Средних веков! Не Гленна и не Изабель. Я никогда не буду такой, как они!
– Ты думаешь, я этого не знаю? Такой, как ты, мне еще ни разу не встречалось!
– Ты действительно хотел бы, чтобы я была слабой, глупой, во всем от тебя зависимой?! – воскликнула Клэр.
Он в упор смотрел на нее.
– Нет, – произнес он наконец с таким видом, будто совершает предательство. Отлично, значит, ей есть на что надеяться.
– Малкольм, почему бы нам не действовать с тобой заодно? Почему бы нам не присесть и не обсудить планы? Найти в конце концов общий язык?
Малкольм заговорил не сразу.
– Ты хочешь, чтобы мы с тобой устроили друг с другом парламент?
– Да, – пошептала она, надеясь в душе, что на этот раз он ее понял. – Малкольм, ты воспитан отдавать распоряжения, словно король. Я же воспитана всегда думать самостоятельно и самостоятельно принимать решения.
Ей показалось, что он задумался над ее словами.
– Я знаю, что ты умеешь идти на уступки. Ты ведь только и делаешь, что пытаешься договориться с другими лэрдами и даже со своими врагами.
– Верно, я это делаю, – согласился он и сложил на груди руки. – Но сейчас у нас идет сражение, Клэр. – Голос его звучал ровно и спокойно. – А в бою я привык к тому, что каждый воин подчиняется мне.
– Я поняла, – с готовностью отозвалась она. – В сражении тоже буду тебя слушаться. Я даже готова слушаться тебя при дворе, при условии, что ты согласишься с тем, что мы с тобой люди разного времени и что ты не имеешь права обращаться со мной так, как обращаешься с другими женщинами. И если ты с этим согласишься, мы с тобой станем чем-то вроде парламента. Не надо больше никаких приказов, Малкольм. Все важные решения мы будем принимать с тобой вместе.
Он окинул ее задумчивым взглядом.
– Знаешь, красавица, у тебя и впрямь есть дар. – Голос его смягчился. – Для женщины ты слишком умна.
Клэр, затаив дыхание, ждала, что за этим последует.
– Что ж, я согласен. Ты даешь свое слово, я даю свое.
Клэр с трудом поверила собственным ушам – они только что сумели преодолеть самую глубокую пропасть из тех, что разделяли их. И хотя она не получила всего, чего хотела, начало было положено.