Игра в куклы - читать онлайн книгу. Автор: Магнус Йонссон cтр.№ 48

Но все это было в прошлом. Он посмотрел на приклеенные к стенам афиши. Спокойные, без всяких выкриков и угроз. Сине-желтые. Только что из типографии. С момента нового старта под флагом «Патриотического фронта» изменения были явными. Таково было абсолютное и неизменное требование их инвестора Финансиста. Новым девизом работы стало «Долгосрочная и продуманная идеологическая работа, направленная на подлинное и радикальное изменение общества», что означало конец всяким непродуманным акциям и нападениям. Вместо этого надо было заняться «полировкой» фасада организации. Финансист использовал понятие «презентабельный» или «чистоплотный», что сразу не понравилось Йоргену. Как будто до этого они были бродячими, бездомными собаками или кошками, не приученными к отправлению своих потребностей в отведенных для этого местах, а гадили где попало. Как шелудивые или лишайные псы.

Ощущение не стало приятнее от того, что новые идеи были переданы через посредника-араба. Но он понял их преимущества и согласился с анализом. И хотя партия «Демократы Швеции» прошла в Риксдаг и смягчила свой имидж, ей все равно нужна была помощь. Особенно в связи с тем, что на них тут же ополчился весь журналистский корпус Швеции во главе с вечерней газетой «Экспрессен» и воинствующей левой «исследовательской группой». Впихивать потихоньку своих представителей в число заседателей судов первой инстанции, как делали «ДШ», было просто гениально. Этому он мог только аплодировать, а не подвергать сомнениям или критике. Именно подобные шаги и должна поддерживать их новая «Скрытая правда».

Он взял с полки папку с надписью «2012–2016». Полистал газетные вырезки. В последние годы их сопровождал попутный ветер. Все шло хорошо, даже настолько хорошо, что некоторые, недавно выбранные в Риксдаг депутаты начали запрашивать их статистику и результаты анализа, чтобы воспользоваться ими в качестве фактической опоры при подаче запросов в парламент. Раньше такого не случалось. Он понял, что наконец-то Швеция была готова взвалить на свои плечи ответственность за разрушительные последствия мультикультурализма и вышедшей из-под контроля исламизации. Время назрело. Тихое, молчаливое большинство наконец-то начало высказываться, и именно «Патриотический фронт» должен был стать их главным рупором. Но все стоит денег. Без помощи Копенгагена им пришлось бы прекратить деятельность.

Йорген опять вернулся к экрану. У него не было сил читать этот ужас еще раз. Буквы сливались перед глазами. Но что-то было явно и основательно не так. Чтобы не сказать то же самое, только абсолютно нецензурными словами. Ну, не может такого быть, чтобы среди них был доносчик, полицейский агент или левый экстремист. Это совершенно исключено. Он лично проверял все документы нанятых на работу, их историю и рекомендации. Многие из ближайших соратников были с ним с самого начала. Несмотря на все свое внутреннее сопротивление, придется все-таки звонить в Данию.

Он открыл сейф, вытащил мобильник и нажал на запрограммированный номер Амида. Надеялся, что, дозвонившись до Копенгагена, он сможет опереться на заслуженный им раньше капитал доверия, то есть на свою репутацию и доброе имя. Ведь он быстро и с силой отреагировал на их запрос относительно Линн Столь. Это была решительная акция, которая прошла по плану, если не считать попавшегося Коскинена, который, впрочем, был небольшой потерей.

Он слушал гудки в телефоне, сигнал соединения. Беспокойно ходил по комнате. Ведь, несмотря на тесное сотрудничество с датчанами, он никогда не встречался и не говорил с их главным, с шефом Амида. Деньги переводились прямо на счет «Патриотического фронта» с какого-то местного, шведского филиала. И хотя администрированием занимались подчиненные Амида, но все же такое банковское решение было датским, и это датчане занимались вопросами безопасности и конфиденциальности.

Йоргену никогда в предыдущей жизни не приходилось разговаривать с таким человеком, как Амид. В тех немногочисленных случаях, когда ему пришлось столкнуться с таким типом людей, были моменты, когда он сам их разыскивал в лагерях для беженцев. Тогда на их лица были натянуты лыжные маски, в руках они обычно держали канистру с бензином, так что разговоры были недолгими.

С тех пор прошло много времени, и он, не без внутреннего сопротивления, проникся к Амиду уважением. А заодно понял, что мир намного сложнее, чем ему казалось раньше. Он не знал больше никого, кто выражал бы свою ненависть к евреям столь же красноречиво и с таким же жаром выступал за идеи антисионизма, как Амид.

Амид ответил по прямому номеру. Ответил на датском, с акцентом. Йорген приготовился к худшему, представился, хотя никто другой не мог воспользоваться этой надежной линией. Когда Амид заговорил, Йоргену даже показалось, что у того веселый голос. Понимать его датский с арабским акцентом было нелегко. Йорген несколько раз предложил перейти на английский. Но Амид отказался. Аргументируя это тем, что если Йорген говорит на шведском, который «близкий родственник» датского языка, а к тому же возглавляет организацию, опирающуюся на патриотизм, то ему полагается глубоко уважать свой родной язык, а не пользоваться таким «дегенеративным», как английский.

Интонация у Амида при этом была отчетливо саркастической, если, конечно, Йорген правильно понял. Если это действительно был сарказм, то время для него было выбрано крайне неудачно. Вряд ли он отдал приказ о красном коде опасности, чтобы сидеть тут и шутить с ним? Йорген с раздражением прервал рассуждения Амида:

– Ты предупреждаешь об опасности внедрения? Кто-то, кто пытается действовать за моей спиной?

– Хм-м-м, пожалуй, и так можно было бы сказать. Если бы ты был акробатом. Или, как это называется, резиновым, гуттаперчевым человеком. – Йорген молчал. Ничего не понимая. Они вообще говорят об одном и том же? Или из-за языковых недоразумений разговор вообще пошел о чем-то другом?

У этого араба, что ли, крыша совсем поехала? Прежде чем он успел поразмыслить на эту тему, Амид продолжил внушительно:

– Ведь требуется невероятная гибкость, чтобы действовать за своей собственной спиной.

Ему пришлось прикусить губу, чтобы не взорваться. Что хочет сказать эта проклятая крыса, прибежавшая прямо из пустыни? На что намекает? Что он сам, Йорген Кранц, основатель «Патриотического фронта», и является этим кротом, осведомителем полиции и неотложной угрозой? Ну, это уже, черт возьми, слишком! Он почувствовал во рту привкус крови и только было собрался дать достойный ответ, когда араб продолжил, хрипло посмеиваясь:

– Я шучу, шучу. И угрозы больше не существует. Но кто-то пытался выставить тебя в качестве доносчика. Умышленно. Чтобы внести раздор в организацию.

Голова Йоргена перегревалась. А по позвоночнику поползли холодные мурашки. Он сразу понял, что произошло. Ничего другого и быть не могло. То, на что, собственно, была направлена вся утренняя акция против Линн Столь – предостережение, – привело, наоборот, к ухудшению положения. Он попытался взять под контроль вспышку злобы. Чтобы эта злость не проявилась в его словах Амиду. Потому что без датчан они были ничто.

– Этот «кто-то»… Это, случайно, не Линн Столь?