Сафетион стал валиться вниз к Кольцевым горам. Улицы вокруг дворца быстро заполнились мечущимися в панике эльфами, орлы и пегасы поспешно вылетали из стойл, унося своих всадников от опасности.
Менреир и его помощники изо всех сил замедляли падение города, но мало что могли сделать.
При падении Сафетиона на склон горы дома и башни начали рушиться, заполняя улицы обломками бревен и каменной кладки и погребая под собой несчастных жителей.
Город качнула вторичная магическая детонация, вызвав пожары в некоторых кварталах, где загорелись мастерские и дубильни. Дворец окутала магическая энергия, ветвистые молнии так и блистали, а в самом здании пылали и вспыхивали магические предметы, шипя и рассеивая столько магии, сколько мир не видал уже целый век.
В Нагарите чернокнижники Малекита в ужасе смотрели на приливную волну, заглатывающую их земли. Остатки своей темной мощи они использовали на защиту собственных цитаделей, произнося заклинания, позволяющие отделить башни от фундаментов и поднять их на волне, подобно гигантским кораблям.
Морати в Анлеке окружила магией дворец Аэнариона, хотя остальной город защитить не могла.
Вода ударила в крепостные стены, смывая камни и кирпичи. Призвав своих союзников-демонов, Морати выдернула огромный дворец из города и подняла его вверх. Он взлетел над кипящей пенистой водой, превращавшей Анлек в развалины.
Эпилог
В бедствии погибли тысячи. Некоторые были убиты во время краткого, но смертоносного вторжения демонов, другие утонули в приливной волне, были раздавлены, когда произошло землетрясение, — весь Ултуан пострадал от ярости взрыва портала. Каледор немедленно поехал на остров Пламени, зная, что именно в святилище Азуриана приедут князья.
Со временем действительно все они съехались туда, привезя рассказы о горестях и утратах своих княжеств. Тириола среди них не оказалось, и Каледор послал его искать. Эльфы вернулись с острова Мертвых с горестными вестями, что саферийский князь заперт в стазисе, окружающего Каледора Укротителя Драконов и других магов древности.
О друкаях не было ни слуху ни духу.
Послали справиться об Алите Анаре, который встретил Каратриля горькими обвинениями и ненавистью. Западный Нагарит был разрушен, по восточному прошла сметающая все на своем пути волна. Он стал мертвой землей. Тор Анрок и окружающие земли превратились в цепочку островов, окруженных предательскими водами, еще дымящимися и кипящими. Друкайские чернокнижники, которым удалось ускользнуть, направили свои башни на север, к океану.
— Что до Малекита и Морати, Король Теней считает их живыми, — закончил свой доклад Каратриль. — Анлек в развалинах, но от дворца Аэнариона не осталось ни следа. Как ты думаешь, что это значит?
Ответ Каледора был прост:
— Что война не закончена. Мы никогда не будем знать мира.
Взрытые бурей моря, бешено пенясь, волны бились о суровый утесистый берег. В небесах, почерневших от темной магии, бушевал ветер. Через пену и дождь виднелись темные, массивные формы: стены и укрепления.
Замки Нагарита шли следом за самой большой плавучей крепостью, на высочайшей башне которой стоял Малекит. Дождь хлестал по его броне и обращался в бурлящий пар. Он обернулся на голос Морати.
— Так это сюда мы бежим? — спросила она, и глаза ее горели гневом. — В эти холодные пустые земли?
— Сюда они за нами не придут, — ответил Король-Чародей. — Мы — наггаротты, мы родились на севере, и на севере родимся снова. Эта земля, как бы пустынна ни была, будет нашей. Наггароттской.
— Построить новое княжество? — презрительно фыркнула Морати. — Признать поражение и начать заново, будто Нагарита никогда и не было?
— Нет. — Пламя запрыгало по железному телу Малекита. — Мы никогда не забудем, чего нас лишили. Ултуан — мой по праву. И пусть на это уйдет тысяча лет, десять тысяч лет — я стану его королем. Я — сын Аэнариона, и это — моя судьба.